Марина Шаповалова

Прямо сейчас смотрю «Основной инстинкт», чтобы…Чтобы вспомнить времена - мои времена! - когда не было проблем с фертильностью.Простите, уточню: с сексуальностью.Это когда нормально было быть сексуальным, а не истерить с вялыми сиськами про харрасмент.Сорри, у вас что-то пошло не так?.. Ну с этим - не ко мне!

Не постесняюсь спросить: с каких пор человеческое население нашей планеты меньше восьми миллиардов стало считаться катастрофой?Меня последнее время так пугают снижением фертильности и рождаемости, что не знаю, куда надо с этим бежать и что срочно делать.Знаю, знаю, слышала: с середины текущего века людей трудоспособного возраста будет намного меньше, чем пенсионеров и долгожителей. Везде, кроме центральной Африки. Это чья проблема? По-моему, государств, утроивших в своих границах дурацкие пенсионные системы при дешевеющих фиатных деньгах, не позволяющих никому в течение трудовой жизни сделать накопления на старость. То есть государства сперва повадились перманентно грабить подневольные народы налогами и выпуском фальшивых «госдолговых» денег, и теперь кричат: «караул, некому работать будет!» Опять враньё, между прочим: это они про то, что налогов столько сдирать, как прежде, не получится. При настоящих деньгах, как это было во времена «золотого стандарта», когда нормой была дефляция, потенциальные долгожители способны были сами о своей старости позаботиться, потому что настоящими инвестициями, приносящими прибыль, могут быть только настоящие же сбережения. Не нарисованные госбанками на бумаге или виртуально, а заработанные продуктивной деятельностью.А увеличивать население Земли вовсе нет никакой необходимости. Это во-первых. А во-вторых, никакие стимулы, придумываемые долбодятлами-парламентариями, не влияют на большие процессы. Рост населения замедляется, и это хорошо. Надеюсь, он где-то на 10-12 миллиардах вообще остановится (если верить толковым прогнозам), а там и на спад пойдёт. Ей-богу, десятка миллиардов гуманоидов для биосферы этой планеты более чем достаточно.(«Аполитично рассуждаешь, честное слово!» (с))

Читаю новости, как бы желая что-то узнать о происходящем, и понимаю, что они мне совершенно не интересны.Должно меня что-то волновать, ан нет, не волнует. Узнала - и пофиг.Возможно, у меня сбились нравственные критерии. Но это не факт и не точно. Просто мне кажется, что все на свете люди во что-то своё забурились и заеблись там. А жизнь течёт своим чередом, не обращая внимания на правильные и неправильные по человеческим меркам оценки её течения. И всё дело в том, что мы её - жизнь - вообще не понимаем, как бы заставляя её соответствовать тем шаблонам, которые мы к ней прикладываем. А она про них не в курсе и не имела в виду.Она говорит: не умеете наслаждаться тем, что я вам устроила - ваши проблемы! Ваше время истекает, кончайте разговор!Я её услышала: моё время истекает. Надо его использовать. На то, что я хотела ещё написать. Не для фейсбука, конечно, где всё сегодняшнее на завтра исчезает. Другое. Взялась - надо дотянуть.

Русским на моей памяти уже которое десятилетие ставят на вид, что они не создают диаспор. Дескать, все нормальные этно-нации везде кучкуются по этническому принципу, а русские только вдрызг срутся между собой. Притча во языцех - как русские на разных курортах ищут места без соотечественников, и радостно отмечают локации, где русских нет.Согласна, что последнее никого не красит: этак вслух и напоказ ненавидеть людей, родившихся в одной с тобой стране - пошло и глупо. Хочешь считаться таким уж особенным - лучше промолчи, за умного сойдёшь!В остальном, простите, не вижу зашквара.Ну да, во-первых, в России не сложилась «титульная» гражданская нация. Россия - не национальное государство. Хорошо это или плохо - пусть будет на ваш вкус! Я не вижу тут предмета для оценочного суждения.А вот то, что русские нигде в инонациональных сообществах «не вступаются за своих», по-моему, очень хороший признак.Подальше от архаичного трайбализма - поближе к общечеловеческому. Помогать надо тем, кто этого заслуживает, а не по критерию принадлежности к воображаемому сообществу. А на «наших бьют» рефлекторно откликаются особи с племенным сознанием.

ЛирическоеКто не видел Олега Даля в роли Васьки Пепла в «Современнике» (а я не видела - мала была, только слышала впечатления на всхлипах), те потом могли сказать, что ушла эпоха. Было - и кончилось. Исчезло навсегда. Хотя понятно, что Олег Даль - великий артист, и свидетельства тому остались, от «Короля Лира» Козинцева до «Утиной охоты» и Лаевского в «Плохом хорошем человеке», но вот это, театральное, ежесекундное, в режиссерском замысле и в актёрском взаимодействии на сцене, кануло в Лету. Навсегда.То самое, что в моменте было содержанием жизни.Мы жили в плохом государстве. В нелучшей - плохо устроеной и небогатой стране. Но мы жили, вообще - просто по-человечески, а иногда - моментами высоких достижений человеческого духа. Театр имел тогда к этому самое прямое отношение.Это же было страшно круто - достать билет на Таганку! Или в Современник. Или в МХАТ на «Тартюф» Эфроса. Где занавес открывался, и исчезал весь «совок» - ты оставался один на один с проблемами не быта, а бытия.Помните роскошный фильм «Успех» с Филатовым в роли режиссёра, ставящего «Чайку» в провинциальном театре? Там всё точно так, как было в жизни: театр неведомым науке эстетическим способом уходит дальше, глубже и выше, уводя зрителя из неказистой реальности к вопросам не быта, но бытия!Мне тогда тоже нужен был театр. Как открытие всего настоящего, чего я больше нигде не видела. Я пришла в студенческий театр ДГУ «Юность» почти одновременно с молодым режиссёром Владимиром Мазуром. Почему профессиональный режиссёр областного русского драмтеатра согласился поработать в любительском коллективе - отдельный вопрос, но в ту же тему: он тоже в ограниченных обстоятельствах искал возможности реализации своих замыслов, и нашёл только вот такой. И всё срослось. Наша юная жажда творческого бытия с его чисто театральным способом вербализации актуального и вечного. «То ли вы так все талантливы, то ли и я не дурак!» - с этими словами вскочил с места Мазур в конце одной репетиции после прохода сцены про крылья, и это потом подтвердилось зрительским впечатлением - сначала в Виннице на допремьерном показе, когда принимавшие нас студенты Винницкого Мединститута аплодировали стоя с ошалелыми от впечатления глазами, а после спектакля признавались, что такого не ожидали.Чего не ожидали? Это был всего лишь театр. Ничего не менявший в нашей советской реальности. Но как-то так выходивший за её пределы и рамки, что все словно бы становилось на свои места: жизнь, смерть, любовь, истина. И нам - всем! - тогда казалось, что мы, протягивая через рампу связь от сердца к сердцу, расчищаем истинный базис человеческого бытия.Нам казалось, что достаточно просто убрать препоны, высвободиться из тисков пошлой и словоблудливой идеологии, и мы окажемся там - в свободном пространстве смыслов.Вы, может быть, захотите меня спросить, почему так не получилось.Но я не знаю ответа.Или догадываюсь, но не чувствую в себе сил сейчас писать слишком много слов о том, почему. Почему, когда словоблудливую шелуху смело ветром истории, воображаемого общечеловеческого базиса под ней не обнаружилось. Почему и для меня театр перестал быть настоящим разговором о смыслах бытия, скукожившись до более-менее умелого или бездарного повторения актёрами чужих слов. Может, как-нибудь в другой раз.А этот текст считайте чем-то вроде некролога режиссёру Мазуру Владимиру Александровичу. И студенческому театру ДГУ с шестидесятническим названием «Юность», тоже не пережившему конец непрекрасной эпохи.