Фаина Раневская

Раневская участвовала в заседании приемной комиссии в театральном институте.Час, два, три…Последняя абитуриентка в качестве дополнительного вопроса получает задание:– Девушка, изобразите нам что-нибудь эротическое с крутым обломом в конце…Через секунду перед членами приемной комиссии девушка начинает нежно стонать:– А… аа… ааа… Аааа… Аа-аа-аапчхи!!Фаина Раневская

Я подружилась с Анной Ахматовой, стихами которой зачитывалась в молодости. Для меня это все равно, что подружиться с Чеховым или Пушкиным. Я тебе еще напишу об Ахматовой, когда успокоюсь и соберусь с мыслями. Это невероятная умница и удивительно деликатный человек.Из письма Э. Ицкович19 февраля, 1945 г. Фаина Раневская

Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:– Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!Раневская:– Терпеть не могу стоять в очереди!Фаина Раневская

Конечно, у каждого режиссера должна быть своя система работы с актером. Да, только не нервная!Фаина Раневская

В мае, Фирочка, этого года в Москву приезжал Бертольд Брехт получать премию «За мир». Он побывал нашем театре (теперь уже в моем бывшем театре), увидел меня в «Сомове», похвалил и сказал, что я должна играть мамашу Кураж. Ю.А.(Завадский) сказал ему, что собирается ставить эту пьесу. Я вдохновилась и после отъезда Брехта спросила у Ю.А., когда начнутся репетиции. Он мне на это ответил, что «Мамашу» ставить вообще не собирается и что сказал об этом Брехту только для того, чтобы сделать ему приятное. Видимо, на моем лице отразилось недоверие. Я подумала, что обещал эту роль Верке, а теперь водит меня за нос. Ю. А. вспылил и в крайне резкой форме попросил (нет — потребовал), чтобы я оставила его в покое. Эта его грубость стала последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. «Чтоб тебя на руках носили», — подумала я и сказала: «Хорошо, Юрий Александрович, я оставлю вас в покое. Я совсем вас оставлю, пропадите вы пропадом вместе с вашим замечательным театром!»Злилась невероятно. Ты представить не можешь, милая моя, как я злилась. Но теперь все кончено. Театр Моссовета остался в прошлом, буду вспоминать его, как кошмарный сон. Мой личный Рубикон перейден, и теперь я служу в Театре имени Пушкина, моего любимого поэта. И то, что этот театр находится в дорогом моему сердцу здании, я теперь уже воспринимаю как добрый знак. Смотрю в будущее с надеждой.14 августа, 1955 г. Из письма Эсфире ИцковичВ 1963 году Фаина Георгиевна вернётся в театр Моссовета. Фаина Раневская