Весна!«Вот пролежишь всю зиму на печи, в копоти да шелухе, да не снявши лаптей; да не мывшись, не чесавшись, - уж и нога-то от грязи как все равно валенок, - хоть сам любуйся, хоть соседям показывай; уж и борода-то вся гнездами пошла да колтунами - хоть мышей приглашай; уж и глазыньки-то чешуей поросли, - хоть пальцами раскрывай да придерживай, а не то захлопнутся, - а придет весна, выползет такой поутру, по весне-то, на двор, по нужде или как, - и потянет вдруг ветром сильным и сладким, будто где за углом цветы пронесли, будто девушка какая вздохнула, будто идет кто невидимый и у калитки твоей остановился, а сам с подарками, - и стоит запселый мужик, и замер, и будто слушает, и ушам своим не верит: неужто, мол?.. Неужто?..Стоит, глаза остекленели, борода звенит как ржавь на ветру, как колокольцы малые; рот разинул, а закрыть забыл; как взялся за портки, так и застыл, и от ног уж на снегу два круга черных протаяли, и уж птица-блядуница ему на волосья нагадила, а он стоит, безгрешный, первым ветром омытый, на золотом свету, а тени синие, а сосульки жаром горят и наперебой работают: кап-кап! кап-кап! трень-трень! - стоит, покуда сосед али сослуживец не окликнет, мимо идучи: "Чего торчишь, Эдуард? Али чем подавился?" - и рассмеется по хорошему так, по-доброму, по-весеннему.»Это отрывок из моего романа «Кысь»; кто читал, тот, может быть, узнал. А кто не читал – у того есть уникальная возможность послушать главы из него в моем чтении во время нашего круиза по Волге на теплоходе Volga Dream. Круиз пройдет с 15 по 20 мая (называется он «Левитановский Плес»), то есть в лучшее время года. «Майский день, именины сердца!» - как говорил Чичикову Манилов. И впрямь!.. А тут будет целых пять дней этих майских именин. Теплоход идет вдоль зеленых берегов, сияющих, отчаянно свежих, на удивление нетронутых и незастроенных. Изредка встретится деревушка, мелькнут золотые луковки церкви – и снова острова, любимая синяя река, речной ветер.И древние, сказочные русские города: Углич, Кострома, и, конечно, Плёс. А в Плёсе, кто посмелей, - забирайтесь вверх по лестнице из 150 ступенек на высокую Петропавловскую гору. Там Левитан написал свою великую картину «Над вечным покоем». Оттуда, говорят, вся Россия видна. Нет, пожалуй, не так. Оттуда видно вообще всё то русское, таинственное, невыразимое словами, разлитое в воздухе, - везде и нигде, - все, что мы так любим, но стесняемся самим себе в этой любви признаться.Одна женщина, стоявшая со мной рядом на этой высоте, в этом весеннем покое, вдруг вздохнула, махнула рукой куда-то туда и сказала: «На том берегу, говорят, за лесами - луга, луга, а на них все цветы, цветы…»Вот и я пишу в «Кыси» о том же:«Да и что мы про жизнь знаем? Ежели подумать? Кто ей велел быть, жизни-то? Отчего солнце по небу катится, отчего мышь шебуршит, деревья кверху тянутся, русалка в реке плещет, ветер цветами пахнет, человек человека палкой по голове бьет? Отчего другой раз и бить неохота, а тянет словно уйти куда, летом, без дорог, без путей, туда, на восход солнца, где травы светлые по плечи, где синие реки играют, а над реками мухи золотые толкутся, неведомы деревья ветви до воды свесили, а на тех ветвях, слышь, белым-белая Княжья Птица - Паулин. А глаза у той Птицы Паулин в пол-лица, а рот человечий, красный. А красоты она таковой, Княжья Птица-то, что нет ей от самой себя покою: тулово белым резным пером укрыто, а хвост на семь аршин, как сеть плетеная висит, как марь кружевная. Птица Паулин голову все повертывает, саму себя все осматривает, и всю себя, ненаглядную, целует. И никому из людей от той белой птицы отродясь никакого вреда не бывало, нет и не будет. Аминь.»Кто со мной? Кто хочет послушать, посмеяться, поболтать, вздохнуть, поспорить? Присоединяйтесь! Только бы вам успеть забронировать круиз, пока остались свободные каюты, а я буду ждать вас уже на теплоходе «Волга Дрим». Книги с удовольствием подпишу! Подробности можно найти у @volgadream
Оставить комментарий/отзыв