Плахов

(не задано)

ХОКНИ, наш великий современникДЭВИДУ ХОКНИ исполнилось 88. В 40 художник потерял слух, с тех пор у него всегда есть несколько пар слуховых аппаратов самых ярких расцветок. Сравнительно недавно пережил инсульт и передвигается в инвалидном кресле. При этом выкуривает пачку Кэмела в день. Но…он и сейчас в расцвете творческих сил. Огромная посвященная ему выставка в парижском Центре Луи Вюиттона -- наверное, главное художественное событие этого года. Для нас, но, уверен, для многих-многих других.Выставку мы посетили в мае, проездом с Каннского фестиваля, потом были другие поездки, но в каждом очередном полете перед глазами стояли пронзительно зеленые деревья. Где я их видел? Да, недавно в берлинском Тиргартене мы с Еленой еще сказали: когда вернемся через три недели, эта зелень уже будет выжжена июльским солнцем. Но есть художник, на чьих полотнах зелень не выгорает. На его многочисленных бассейнах никогда не тускнеет лазурь. Его цветочные букеты никогда не вянут. Его каньоны всегда залиты солнцем вечного калифорнийского лета. Самый дорогой из ныне живущих художников. Классик поп-арта, открывший на этой специфической территории невиданные ресурсы зрелищности. Из них жадно черпает кинематограф. Лука Гуаданьино назвал свой фильм «Большой всплеск». На одноименной картине Хокни невидимый ныряльщик оставляет в бассейне после прыжка фонтан брызг: его трактовали и как образ одиночества, и как мечту об идеальном оргазме. Его «Портрет художника» («Бассейн с двумя фигурами») куплен на «Кристи» за 90 миллионов долларов. Но работает он не ради денег и не ради славы. Автор сотен изумительных портретов, Хокни отказался писать портрет королевы, сказав, что предпочитает рисовать исключительно тех, кого знает лично.В 2008 году Хокни начал работать с приложениями Iphone и чуть позже с Ipad. Технические новации дали новый импульс его творчеству. Мрачный период пандемии он провел в Нормандии, где купил старый дом с садом и живописал там вечную весну. «Запомни, они не смогут отменить весну» -- стало слоганом выставки и самой жизни Хокни. Там же он, пользуясь подсветкой на айпаде, создал ночную «Лунную комнату». Когда входишь в нее, перехватывает дыхание – как при встрече со звездной ночью Ван-Гога. Они антиподы, но опыт Хокни показывает, что можно и так. Все свои письма художник подписывает фразой «Люблю жизнь, Дэвид Хокни».

(не задано)

ГЛАМУРНЫЙ НЕКРОПОЛЬВ российский прокат выходит «САВАН», новый фильм ДЭВИДА КРОНЕНБЕРГА. За год с лишним, прошедший со дня премьеры на Каннском кинофестивале, он без особого шума прокатился по экранам мира, вызвав смешанные реакции зрителей и критиков. В творчестве Кроненберга всегда присутствовала художественная радикальность: одних она привлекала, других отпугивала. Его ранние ленты, к которым приклеился жанровый ярлык боди-хоррора, на самом деле были смелыми интеллектуальными метафорами. Культовой классикой вошли в историю кино его «Выводок» (1979), «Мертвая зона» (1983), «Муха» (1986), «Связанные насмерть» (1988); невероятный скандал вызвала «Автокатастрофа» (1996), но все это дела давно минувших дней. Восьмидесятидвухлетний Кроненберг продолжает снимать, он по-прежнему авторитетен, он — живая легенда, но его кино давно перестало быть живым. Возможно, последним всплеском молодой энергии стал «Порок на экспорт» (2007), где Вигго Мортенсен и Венсан Кассель играли колоритных русских мафиози с лондонской пропиской.За это время повзрослело потомство режиссера. Его дочь Кейтлин, унаследовавшая папину профессию, сняла одноминутный фильм «Смерть Дэвида Кроненберга». В нем ее отец подходит к самому себе, лежащему на кровати уже в виде покойника с трупными пятнами, ложится рядом, обнимает, целует мертвого двойника и сливается с ним. Этот опус появился через четыре года после смерти жены Кроненберга; еще через три возник «Саван» — фантастический автофикшен. В нем тоже идет речь о смерти и о том, что следует за ней.Главный герой по имени Карш (сильно похудевший Венсан Кассель в гриме и с прической под Кроненберга) потерял любимую жену Бекку и, чтобы не утратить контакт с ней, построил эксклюзивное кладбище с изысканным дизайном надгробий и высокими технологиями, позволяющими наблюдать загадочную посмертную жизнь. Крошечные камеры, вмонтированные в стильные саваны, записывают и передают на смартфоны скорбящим родственникам покойных видео и информацию о том, как идет процесс разложения любимых тел. Бизнес компании GraveTech, включая фирменный ресторан «Саван», идет успешно, обещая превратиться в международную сеть, до той поры, пока несколько могил, в том числе и жены главного героя, не оскверняют вандалы.Хотя этот сюжет вполне в духе атеиста и насмешника Кроненберга, но фильм сумел впитать сентиментальные чувства и скорбные переживания вдовца. Как всегда, есть в конструкции режиссера и элементы черного юмора. Например, мы узнаем, что Карш несколько лет живет без секса, если не считать некрофильских эротических видений погребенного тела жены: ради них, собственно, весь проект ритуальных услуг и затевался. В то же время сексуальных объектов вокруг хоть отбавляй, и не то чтобы герой уж совсем ими пренебрегает. Это Терри, сестра-близнец Бекки (обеих играет Диана Крюгер), и говорящая ее же голосом Ханни, виртуальная помощница Карша, представитель искусственного интеллекта.Вдобавок нарисовывается еще одна потенциальная партнерша с космополитичным именем Су-Мин Сабо (Сандрин Холт): она хочет достойно похоронить венгерского мужа-миллионера, меж тем сама катастрофически теряет зрение, что не мешает ей оценить мужской шарм кладбищенского магната. Свое слово в заупокойную песню пытается вставить айтишник Мори (Гай Пирс) — бывший муж Терри, одержимый запоздалой ревностью и теориями заговора. Он запоминается также отсутствием двух пальцев на руке — дефектом, который Карш ухитрился не заметить, годами общаясь со свояком.Уже этих персонажей и сопровождающих каждого причуд хватило бы для развертывания полноценной интриги. Но Кроненберг вносит в нее еще и конспирологическую линию — и тем самым окончательно все запутывает. Среди подозреваемых в кладбищенском вандализме оказываются китайские спецслужбы и русские хакеры, а виновными в смерти жены Карш назначает онкологов, лечивших Бекку (один из них успел побывать ее любовником). Для полноты паранойи сообщается, что главный герой имеет белорусские корни и осведомлен о сталинском «деле врачей». Таким образом, частная драма обрастает еще и социополитическими подтекстами.

К которым, впрочем, трудно относиться всерьез.При явном переборе эмоций, событий, сюжетных твистов фильм выглядит вялым и чопорным — даже если время от времени его оживляет хруст костей — и в основном состоит из многозначительных разговоров и демонстрации вселенской скорби, а также лакированных, стерильных интерьеров и хайтековских чудес, позволяющих общаться с загробным миром.Вынесенные в название саваны — еще один атрибут этого некрополя; они выполнены продюсировавшей картину компанией Ива Сен-Лорана и, как отмечает герой, заведомо не являются фейками — в отличие от Туринской плащаницы, вызывающей нескончаемые споры. Нет причин отрицать искренность намерений Кроненберга, но печально наблюдать, как они вязнут в гламуре и разлагаются подобно телам усопших.