Среди эмоциональных лозунгов современной поп-психологии нередко встречается утверждение: «все эмоции важны, выражайте всё». Оно звучит как абсолют, как крик о свободе, но на самом деле это высказывание, не различающее границ, обращено не к зрелой личности, а к человеку с размытым Я, с неоформленной психоэтичностью, для которого любое внутреннее движение требует внешнего проявления, потому что отсутствует механизм символического переработки.Выражать эмоции можно и нужно, но только в той мере, в какой человек способен осознавать, кому они адресованы, откуда возникают, и насколько уместно их обнажать. Человек с устойчивыми, оформленными психологическими границами может позволить себе выражение практически любой эмоции — именно потому, что его чувства не пересекают чужое пространство и не нарушают внутреннюю этику. Он не переживает унижение от тех, кто никогда не считал его значимым, не гневается на природные явления, не желает невозможного, не тратит себя в холостую. Его эмоции точны: они возникают лишь в ответ на то, что касается его реальной жизни, в пределах его контроля, его возможностей, его актуального мира. В этом и заключается зрелость: не в том, чтобы чувствовать меньше, а в том, чтобы чувствовать соразмерно.Человек же с незрелыми или расплывчатыми границами — это фигура, в которой нет различения между «мной» и «другим», между «могу» и «не имею права». Такой человек склонен проживать эмоциональные состояния, не отражающие действительность, а скорее её субъективное искажённое восприятие. Он легко вступает в конфликты с теми, кто его не знает и не обязан признавать. Он гневается на отвлечённые структуры, обижается на фантазии, требует от мира подтверждения своей ценности и правоты. Когда такой человек решает «выражать эмоции», это приводит не к очищению, а к обнажению его неоформленности. Он становится уязвимым, комичным, легко манипулируемым.Показательный пример, ну давайте приведем автора блога, которая публично реагирует на провокационные сообщения от случайного человека. Не различив, что она не обязана вступать в контакт, она вовлекается, делится этим, показывает свою уязвимость, и тем самым теряет авторитет, дистанцию и контроль над пространством общения. Вместо того чтобы распознать границы между собой и другим, она разрушает их, демонстрируя не силу, а психологическую неавтономность. Она не уважает право другого говорить (пока это не нарушает закон), не уважает право своих читателей читать полезное, а не участвовать в её эмоциональной разборке, и, в итоге, не уважает себя, потому что использует свою платформу не для содержательного высказывания, а для бессознательной эмоциональной компенсации. Её фигура сужается, становится размытым пятном в информационном поле именно потому, что эмоция была мимо границ.С точки зрения психоанализа, эмоции, возникающие вне рамок Я, принадлежат не осознанной части личности, а её вытесненным, проецируемым компонентам. Это эмоции, в которых субъект не распознаёт ни источник, ни объект. Такие чувства — не реакция зрелого Я, а всплески недифференцированной психической энергии, возникающей там, где нет четкого локуса ответственности.Гнев может быть продуктивным, если он соразмерен и адресован конкретному нарушению личных границ. Он может стать источником внутренней силы, восстановления достоинства, если осознан и выражен в форме, сохраняющей субъекта целостным. Но гнев, рождающийся из зависти, тревоги, чувства униженности или стремления отомстить за невозможное часто разрушителен, потому что он не отражает реальности, а только её деформацию в психике.Обида может быть моментом прояснения, когда человек обнаруживает, что позволил себя обесценить. Она может стать точкой роста, если через неё можно распознать места, где границы были проходимы. Но обида, культивируемая и адресованная всему и всем — это инфляция Я, а не его развитие.Желание ценно, если оно связано с реальным потенциалом и принятием своей фигуры: кто я, что могу, чего достоин. Но желание, питающееся фантазией о власти, признании или исключительности, превращается в источник тревоги, не влечения.
Оставить комментарий/отзыв