DADAKINDER 🌿

Смена главы Украинского Института Национальной Памяти, не меняет функцию данного учреждения. Кто бы ни становился у руля, задача Министерства Правды — производить исторический нарратив в соответствии с “линией партии”, и навязывать его обществу под видом истории. Проще говоря, заниматься пропагандой, а не наукой.Не удивительно поэтому, что смена Дробовича на Алферова никак не влияет на дискурсивную практику этого института, чьё руководство сообщает, что Гитлера невозможно сравнивать с “Хуйлом”, поскольку Фюрер, — человек, возглавлявший машину Холокоста, и ответственный за смерти десятков миллионов людей, включая шесть миллионов евреев, — “получил немецкое образование, был художником”, воспитывался “на философии и, собственно, культуре Германии, — высокой культуре”; как невозможно сравнивать немецкий народ, “воспитанный в духе закона, послушания, с протестантской или католической, в общем, мощной христианской этикой”, с народом, “который живёт там, на Востоке, с гоблинами...”.Это — пример того, как травма и война совокупляются с идеологией, и превращаются в апологетику нацизма и риторику об унтерменшах. Подобные высказывания обнажают расизм неоколониального субъекта, который пребывает в экономически и демографически предрешённом контексте, и мнит себя “белым человеком”, пренебрежительно отзываясь о “там, на Востоке”. Что, в свою очередь, расширяет географию пренебрежения за пределы агрессора, и выражает отношение нынешних украинских “элит” к Востоку вообще — к тому, что в дискурсе этих погрязших в долгах и скребущихся в запертую европейскую дверь “шляхтичей” зовётся “азиатчиной”.Меж тем, там, на Востоке... кузница мира. Там, на Востоке — передний край производства полупроводников, сверхскоростных поездов и роботехники; лидеры по количеству научных публикаций; передовые инженерные и технологические хабы с рабочими программами по освоению космоса; тысячелетние культуры с аудиториями, которые нам не снились. Там, на Востоке — Китай, Япония, Индия и “экономические тигры” Юго-восточной Азии. Там, на Востоке — 60% населения земли. Её будущее.И вот перед нами сидит чиновник государства на паперти, — представитель мира, где из дыры в потолке метрополитена течёт вода, — и говорит: “там, на Востоке”. Говорит и расчеловечивает целые народы, отмечая высокую культуру Гитлера, чья армия унесла жизни миллионов, в том числе, украинцев. Всё это — за деньги налогоплательщиков. За ваши деньги. За те самые деньги, которые можно было бы потратить на дыру в потолке.@dadakinder – поддержать автора

​​Перечеркнув десятую статью в подарочном тираже украинской Конституции, киевский книжный магазин "Сенс" не сообщил ничего нового ни о себе, ни о стране, где закон не имеет значения. Как не имеют значения в этих широтах права человека, в чью жизнь здесь постоянно кто-то вмешивается, и рассказывает как надо жить, что думать, и на каком языке. В отсутствие уважения к этим правам, и человеку вообще, всё, что остаётся от государства — это принуждение к соответствию; к верности тому, что не видит в тебе субъекта. Украинский патриотизм содержит что-то от стокгольмского синдрома. Мы любим родину, которая не любит нас. Не любит, но держит на привязи. Облизывая эту привязь, мы пытаемся разглядеть в Киеве "Новый Берлин". Потому что жить хочется в Берлине, а не в Киеве. Но почему? Может быть, потому, что в Берлине можно быть собой и разным, а в Киеве либо "своим", либо "чужим"?Хайпующие разжигатели этнической вражды из "Сенса" ничем не отличаются от любых прочих разжигателей. Разнятся масштабы, но не подлость, с которой осуществляется маргинализация и исключение неугодных. А вот где полку не убывает, так это в рядах душнил. Целые табуны "швондеров" и "карэн" лезут к незнакомцам со своей верой — донимают таксистов, водителей автобусов, и подростков, предпочитающих слушать ту музыку, которая им нравится — без оглядки на её соответствие линии партии. Завтра это молокососие бусифицируют на фронт. Кого-то просто разорвёт ракетой и без фронта. Поэтому так важно успеть отравить этим детям кусочек веселья; прогнуть возлюбить государство, которое манало их права.В эту веру, к слову, я не верю. Мой опыт взаимодействия с "патриотической" публикой убедил меня в том, что у этих людей нет ни взглядов, ни убеждений, ни принципов. Что всё это решается плюс-минус ста баксами, и тем, что даёт статус здесь и сейчас. Вчера они носили пионерский галстук. Сегодня рядятся в вышиванку. Завтра наденут ещё что-то выгодное, что помогает кучковаться вокруг бабла и власти.В конечном счёте, это именно что об отсутствии какой-либо "веры". О продаже себя. Как и всякое "стояние с Украиной" — не про Украину, а про себя — стоЯщего и стОящего, сообщающего миру жест перформативного патриотизма: чмырнул сограждан "с узкой челюстью", надел народную рубаху, задонатил 753 доллара на ЗСУ... Так на панели демонстрируется сися, обладатели которой, похоже, не замечают, что цена на неё стремительно падает. Не потому ли, что никто не хочет иметь дела с напряжными провинциалами, которые не понимают, как устроен современный мегаполис с его палитрой вер и образов жизни?Нет, это не столько про людей, сколько про то как работает рынок. Назвался "твоим русофобским книжным магазином", и таким образом попал в логику, когда эта утилитарная, "маркетинговая" русофобия, этот очевидный вброс и мемасик с расчётом на шэры уязвлённых и лайки травмированных, начинает требовать своего воспроизводства — подтверждения в рамках бренда. Пусть ты не можешь отменить летящий "Искандер". Но можешь выпить кофе, стоя на ковре из вражеского флага; полистать книжку в магазине, чья идентичность дарит тебе место на земле, где давят не только тебя, но и ты. Вокруг возможности давить и строится в этих краях сам статус человека.Важно в этом не то, насколько сами предприимчивые бабочки из "Сенса" верят в свою русофобию. Важно, что достаточно и пустых, лишённых веры деклараций, чтобы на практике осуществить дискриминацию сограждан. В данном случае всего населения страны, чьё бытие, в теории, регламентирует та самая Конституция, которую вся эта "патриотическая" пионерия давным-давно перечеркнула.@dadakinder – поддержать автора

​​Нужно обладать особым даром, чтобы мочь триггернуть меня, — русского украинца, — своим россиянством. Читаю на "Горьком":"Равнодушно пройти мимо сборника текстов с названием «Нисенитница, или 500 лет русского абсурда» довольно сложно: в первой его части использовано старинное слово, синонимичное галиматье..."Ах, старинное слово? Что же это за слово такое? Откуда оно взялось, и расскажет ли нам об этом братец Иванушка в разгар военного вторжения в соседнюю страну?"— Вы уже упомянули полное название книги, и в нём есть слово, которое лично я никогда не встречал, — «нисенитница». Расскажите о том, что это такое и почему вы решили вынести его в заголовок, который и без того концептуально выверен?— Слово действительно редкое — старое, почти забытое. Впервые я увидел его у Гоголя, сейчас уже не скажу точно где, но в значении бессмыслицы, чепухи, ерунды. Оно сразу запомнилось, осело в памяти. А когда я перебирал возможные названия для сборника, хотелось, чтобы оно звучало не просто как хронология, а странно, абсурдно — в духе самой книги. Тогда и всплыла эта «нисенитница». У слова очень простое происхождение — «ни то ни се». Обычные корни, но звучит неожиданно и точно!...— Может, теперь оно войдёт в обиход!— Надеюсь!"Отакои. Старое, почти забытое слово... сейчас уже и не сказать откуда, но откуда-то "из Гоголя".Несколько более честен Даль, который маркирует это слово как "южн." — то есть, относящееся к "южным диалектам русского языка". Упоминается оно у него и в контексте понятия "дичи" (дикие речи, вздор, враки, пустяки, нисенитница). Казалось бы, при чём тут главный украинский текст "великой русской литературы" "Вечера на хуторе близ Диканьки" (1832) или "Ревизор" (1836) с восклицающим на его страницах Почтмейстером: "Ни се ни то; черт знает что такое!"? Ловит ли ухо имперского слависта разницу между русским "ни то, ни сё" и украинским "ни се, ни то" в контексте творимой из этого "нисенитницы"? Ухо имперского слависта ловит всё! Рот, однако, помалкивает. Так было не всегда. Есть, например, такой старый, почти забытый "южный" писатель Григорий Квитка-Основьяненко, писавший в своих странных "малороссийских былях": "аж почервоніли від сорому за таку нісенітницю" (1842). В рецензии на эти тексты, Даль пишет (ни от какого стыда, разумеется, не краснея): "Я, например, нисколько не призадумаюсь перенять у украинцев выражения: нисенитница… если вздумаю заменить чем-либо оборот ни то, ни сё…". Даль не призадумается, а его отпрыски не проговорятся. В итоге, слон в комнате остаётся старым, почти забытым, неназванным. Практика неназывания является частью культурной механики империализма — освоения чужого, которое так и становится "своим" — в результате захвата и контроля: экстракции слова, земли, минералов, людей. Впрочем, эта же механика является причиной, по которой Неназванное обрастает тревогой. Разжигает имперский невроз. Становится интересным. И опасным. Тем паче в контексте 500 лет русского абсурда...@dadakinder – поддержать автора

На фоне анти-иммигрантских облав и закрывающихся границ, хочу поделиться с вами своим переводом текста поэтессы Вáрсан Шáйр (Warsan Shire) "Дом":никто не покидает дом, если толькодом не становится пастью акулы ты бежишь к границе только тогда,когда видишь весь город бегущим.твои соседи бегут быстрее, чем тыс кровавым дыханием в глоткахмальчик, с которым ты училась в школе,целовавший тебя до головокружения за старым консервным заводом,теперь — с оружием в рукахстволом большим, чем сам.ты покидаешь дом только тогда,когда твой дом не позволяет больше оставаться.никто не покидает дом, если только дом не начинает гнаться за тобойпод ногами — огоньв жилах жаркая кровьэто не то, о чём ты помышляла прежде чем нож прожёг угрозы в твоей шеено и тогда в твоём дыханиижил гимнлишь в туалете аэропорта ты разорвала свой паспорт,всхлипывая над каждым клочком, сообщавшим, что ты не вернёшься.пойми,никто не сажает детей в лодки,если только море не безопаснее сушиникто не стирает ладонипод вагонами поездовза повозкой,никто не живёт дни и ночи в брюхе грузовика,питаясь обрывками газет,если только дороги не означают нечто большее, чем путь.никто не лезет под забор,никто не хочет быть побитым,жалкимникто не выбирает лагеря беженцев,или обыск нагишом, который оставляет тело с болью,или тюрьмупотому что тюрьма безопаснее, чем город в огнеи один надзиратель во тьме— лучше, чем кузов мужчин, которые выглядят, как твой отец.никто к такому не готов,никто не может это проглотить,и ничья кожа не достаточно толста.эти чёрные,эти беженцы,эти грязные иммигранты,эти соискатели убежища,сосущие досуха нашу страну,черномазые с протянутой рукойпахнут страннопо-дикарскиразвалили свою родину и теперь взялись за нашу...валите домой!как такие слова,как эти взглядыскатываются по вашим спинам?возможно, потому, что удар плети мягче,чем оторванная конечностьа слова нежнее,чем четырнадцать мужикову тебя между ног?или, быть может, потому,что проглотить оскорбления легче,чем камни,чем кости,чем разорванное в клочьятело твоего ребёнка?я хочу домой,но дом — это пасть акулы,дом — это ствол пистолета.никто не покидает дом,если только дом не гонит тебя к границе,не требует ускорить шаг,оставить вещи,ползти через пустыню,грести по океану,тонуть,спасаться,голодать,умолять,забыть достоинство —ведь выживание важнее.никто не покидает домпока дом не становится липким голосом,который шепчет тебе в ухо: уходи, убегай от меня,я не знаю, что со мной стало,но я знаю, что всюду безопаснее, чем здесь.@dadakinder – поддержать автора

​​Работаю с Комиссией по вопросам ненависти при Департаменте гражданских прав. Помогаю разгадать феномен ненависти и найти выход из неё. Эта работа открыла мне доступ к пулу коллег, которые изучают поляризацию, инакование и расчеловечивание. Из интересного:1) Хейт-крайм может совершить человек, который не испытывает ненависти, но действует в рамках культурной программы, и группы, принадлежность к которой требует такого поведения. Бывает, люди обзывают друг друга расистскими или гомофобскими словами, не являясь расистами и гомофобами, а действуя "на эмоции", желая уколоть обидным словом. Нападение на иммигрантскую лавку может быть связанно не с тем, что преступник ненавидит иммигрантов, а с их уязвимостью — лёгкостью такой добычи. В общем, ненависть может быть как причиной преступления, так и предлогом отжать чужое имущество или улучшить своё положение. Самой опасной формой ненависти является групповая ненависть на основании идеологии. 2) Чувством, которое скрывается за ненавистью, зачастую является страх — ощущение угрозы, которую человек связывает с той или иной социальной группой. Тот, кто вас ненавидит, боится вас.3) Ненавидящий боится не вас конкретно, а то, что вы для него символизируете (угрозу). Группа подростков может напасть на гея, чтобы доказать свою мужественность, а работяги — избрать ксенофоба: не потому, что ненавидят людей из других стран, а потому, что боятся потерять работу. 4) Страх указывает на уязвимость, и может выражаться в форме агрессии и насилия. Хейт-спич и разного рода конспирология на тему того, что представители какого-то этноса управляют миром или хотят заместить местное население — это нарративная надстройка над материальным положением и связанными с ним тревогами.5) Хейт-крайм — это акт террора, и символическое высказывание: атакуя представителя группы, человек посылает сообщение всем её представителям: вам здесь не рады, вас здесь быть не должно.6) Несмотря на то, что в каждой стране ненависть обладает своей демографической спецификой (в США ключевой группой риска является молодой белый мужчина), она может охватить любого, даже самого образованного и толерантного человека. Особый интерес, в этом смысле, представляет не столько низовой хулиган, сколько представители элит, которые разгоняют ненависть и используют в качестве рук низового хулигана. 7) В политике инструментализация ненависти помогает "разделять и властвовать". Но и в этом случае имеет место быть страх. Богач тоже боится, хоть и находится в более надёжном материальном положении. Боится как власть имущий и эталонный гражданин, — символ успеха, — перестать быть эталонным и успешным, потерять статус и власть в результате прироста и восхождения тех, на чьих горбах этот успех построен.8) Люди могут демонстрировать поведение, выглядящее предвзятым (например, избегать человека другой расы или ориентации), не потому что они расисты или гомофобы, а в силу страха сказать что-то "не то" — показаться предвзятыми. В итоге, они ведут себя предвзято: отмораживаются в присутствии Другого, держат дистанцию, предпочитают быть в среде себе подобных. 9) Ненависть заразна. Есть целое направление, которое занимается изучением ненависти в ответ на ненависть — скажем, когда представитель одной группы совершает преступление в отношении представителя другой, и этим вдохновляет ответку. Это — одна из самых опасных механик ненависти. Агрессор и жертва могут бесконечно меняться местами, заряжая новые циклы обмена насилием.10) Рост консерватизма в США сопровождается ростом предрассудков и поляризации общества. Предрассудки становятся частью политической идентичности — коллективного “я/мы”. Предвзятость к одной группе питает предвзятость к другим. Вероятность того, что расист окажется гомофобом, а гомофоб — мизогином, растёт.@dadakinder – поддержать автора