Двинулись неторопливо, нестройным рядком. Улицы ещё бурлили последними волнами людских масс, рассыпающихся на отдельные группки. С Карлплатц они свернули на узенький Княжеский переулок, потом на Лавочную улицу, сквозь лотки с пышными калачами и блестящие автоматоны, и дальше – на север, обходя пёстрые сюртуки и румяные лица. Город, недавно взбудораженный катастрофой, снова начинал жить прежней жизнью.– С синематографом ещё повозиться надо. В Ассоциацию кино теперь не пойдёшь.– А что так?– Запретили, – буркнул Гюнтер, – Нашлась там плёнка, где высмеивали канцлеров рост. Короткий метр, про лилипута в форме. Всю съемочную группу – к стенке, Ассоциацию – под замок. И до свидания!– А Союз юношеского творчества?– Прикрыли. Кто-то из членов втихаря снимал голых суккубов. Ну, разве не идиоты?– Есть ещё Галерея новых искусств, – сказала Фрида, – Кажется, там принимают любые метры.Предложение заинтересовало Кошку не больше, чем грязь на объективе кварц-камеры.– Галерея! Хватит с меня этих вшивых умников, ты знаешь, что я туда не вписываюсь. Помнишь, что сказал хмырь из комиссии? Книшевски, вам не хватает экспрессии! Пусть и катятся к Тиамат со своими экспрессиями! Буду документалистом, и точка!– А что, это обязательно? – хохотнул Гюнтер, – Слыхал я, и банку с дерьмом там выставляют! Глядишь, и нас с яйцеголовым туда впишете – мы такого добра наделаем на целую выставку!Пока пишется одиннадцатая глава, напоминаю про десятую 🫶 Заходите знакомиться с Дмитро и его друзьями!
Оставить комментарий/отзыв