Ivan Davydov

Прочел новость: «Киркоров официально получил статус родины Ивана Царевича». Почему-то совершенно не удивился, но все-таки перечитал. Не Киркоров, а Киров. Не Сергей Миронович, а Вятка. Из-под Вятки родом братья Васнецовы, один из которых Ивана Царевича эффектно изобразил на холсте.Вот тут почему-то удивился. Не знаю даже, почему, и уж тем более ума не приложу, зачем вам это знать.

Слесарь-наладчик завода им. Сталина (бывший «АМО») товарищ Ратников:«Совершенно неприемлемыми являются снимки Александра Родченко «Пионеры». Неизвестно, для какой цели автору захотелось показатьпионерку с таким старческим, изможденным, я бы сказал, испитым лицом. Неужели Родченко не заметил, что у пионеров в жизни властно преобладает бодрость, веселье и радость, а не такое жуткое выражение лица, которое он придал пионерке».Сугубо по делу товарищ Ратников, мне кажется. А пионерка чем-то отдаленно Грету, великую, напоминает.(Показывают в «Зотове», на выставке «Начинаем творческую дискуссию». Выставка про то, как члены РОПФ – Российского общества пролетарских фоторепортеров – боролись с декадентствующими формалистами из группы «Октябрь». До 20 июля, еще успеете.)

Вам открытка. Довольно-таки, кстати сказать, тучная.

Наши даты. Вчера одному мудрому бородачу исполнилось... В общем, столько исполнилось, что и вслух произнести боязно. Даже и не знаю, что бы я без него делал в последние годы. Как бы я жил. (А также напоминаю, что лучший способ мудрого бородача поздравить - отыскать на "Севере" пятничную запись с номерами карт и далее действовать так, как велит вам совесть.)

Был в Сергиевом посаде, в ризнице Лавры столкнулся с экскурсией. Дама-экскурсовод очень живо рассказывала о Ксении Годуновой («телом изобильна, бровьми союзна» и так далее):- Ну, сами понимаете, часто бывает: у симпатичной девушки жизнь не складывается. Борис хотел ее женить на иностранном принце. Первый был швед из династии Ваза. Представляете себе, был бы у нас царь Ваза?! Но он отказался.Тут стало мне обидно. Густав Ваза – очень примечательный персонаж. Вообще-то, он не отказался. Да и на царство его не готовили – у Бориса был сын Федор, наследник. Густав – сын Эрика XIV, папашу его на родине объявили сумасшедшим и упекли в тюрьму, поскольку карательную психиатрию к тому моменту еще не изобрели. В тюрьме и умер. У сына особых прав на шведский престол не было, но Бориса это и не волновало. Он рассчитывал сделать то, с чем у Ивана Грозного не вышло: присоединить Ливонию. Вот правителем марионеточной Ливонии и должен был стать Густав Ваза.Густаву подарили Калугу, но он повел себя неправильно: во-первых, православие принимать не спешил. Во-вторых, выписал с родины любовницу вместе с внебрачными детьми (детей было четверо), и не стал прятать сердечную подругу, а жил с ней в Москве открыто, да еще и катал по столице в карете, которую тоже выписал с родины. Москва к подобным зрелищам привычна не была. В-третьих, обильно пьянствовал со служилыми иностранцами и в пьяных беседах последними словами честил и Русь, и государя российского. Борису об этом, конечно, докладывали. В-четвертых, увлекался алхимией.Зять-пьяница, развратник и колдун, - это, разумеется, совсем не то, на что Борис рассчитывал. Помолвку расторгли, а Густава сослали в Углич. Жил он там в княжеском дворце (в том самом, где до него обитал убиенный царевич Димитрий, и почти в том же самом, которым мы теперь можем любоваться, - «почти», потому что реставраторы в конце XIX века поработали там лихо; впрочем, нам еще повезло, до того обветшавший дворец вообще собирались снести). Имел репутацию чернокнижника, что-то в ретортах кипятил и смешивал, в Смуту сначала Самозванец, а потом Василий Шуйский таскали его по разным городам, были у них какие-то идеи насчет шведского принца. Умер в Кашине.Что стало с любовницей и детьми – неведомо.У Ксении – и правда судьба печальная: после неудачи с Густавом Борис искал ей мужа при императорском дворе, но не сложилось. Согласился выехать в Московию Иоанн из нищего Шлезвиг-Гольштейна, но умер у нас от морового поветрия. В Смуту первый самозванец насильно сделал царевну своей любовницей, а перед женитьбой на Марине Мнишек постриг в монахини.Кстати, Ксению учили чтению, письму и даже иностранным языкам, - уникальный для Руси случай. Борис вообще был монархом передовых взглядов (хотя, по некоторым не вполне достоверным сведениям, сам ни читать, ни писать не умел).