Magic cave

«...что сами люди своим поведением позволяют признать целью и смыслом их жизни, чего они требуют от жизни, чего хотят в ней достичь? <...> они стремятся к счастью, они хотят стать и оставаться счастливыми. <...> Это, как мы замечаем, всего лишь программа принципа удовольствия, устанавливающего цель жизни. Этот принцип с самого начала управляет работой душевного аппарата; в его целесообразности не может быть никакого сомнения, и все же его программа находится в разладе со всем миром, с макрокосмосом и точно так же с микрокосмосом. Она вообще неосуществима, ей противостоит всё устройство вселенной; можно было бы сказать: намерения сделать человека «счастливым» план «творения» непредусматривал. То, что в самом строгом значении слова называется счастьем, происходит от скорее неожиданного удовлетворения запруженных потребностей и по своей природе возможно только как эпизодический феномен. Всякое постоянство желанной для принципа удовольствия ситуации вызывает лишь слабое приятное чувство; мы так устроены, что можем интенсивно наслаждаться только контрастом, а состоянием — лишь в очень незначительной степени»,— Зигмунд Фрейд «Неудобство культуры».В день Рождения Зигмунда Фрейда вспоминается одна из любимых его цитат.🎬 Кадр из фильма «Огни городской окраины» Аки Каурисмяки.

🎬 «Люблю тебя, люблю», реж. Ален Рене, 1968

«Жизнь, как она нам дана, слишком для нас тяжела, она приносит нам слишком много страданий, разочарований, неразрешимых проблем. Чтобы её вынести, мы не можем обойтись без болеутоляющих средств. <...> По-видимому, эти средства троякого рода: мощные отвлечения, позволяющее нам непринимать близко к сердцу наши беды; замещающие удовлетворения, их смягчающие; опьяняющие вещества, делающие нас к ним нечувствительными. Что-то подобное необходимо»,— Зигмунд Фрейд «Неудобство культуры».🎬 «Твин Пикс: Сквозь огонь», реж. Дэвид Линч, 1992

«Справедливо утверждение: всякая любовь — счастье, даже несчастливая. Справедливость этого выражения можно признать полностью, без всякой сентиментальности, понимая это как счастье любви в самом себе, которая в присущем ей праздничном волнении будто бы зажигает сто тысяч ярких свечей в затаенных уголках нашего существования, чей блеск яркими лучами озаряет нас изнутри. Потому люди с истиной душевной силой и глубиной знают о любви ещё до того, как полюбили»,— Лу Андреас-Саломе «Мысли о проблемах любви».🎬 Кадр из фильма «Холодная война», реж. Павел Павликовский, 2018

Пожалуй, самое ценное, что может дать один человек другому, — это внимание. Взгляд, полный искренней заинтересованности, обладает особой силой — сообщать другому ценность его существования. Я вижу тебя, я слышу тебя, я помню твои истории, я хочу подарить тебе то единственное, что у меня есть, — собственное время. В какой-то момент я почти исчезаю, чтобы дать тебе место, но это искусство «растворения» не лишает меня субъектности, осваивая его, я учусь выходить за пределы собственного опыта, улавливать частоты, недоступные моему уху.Можно говорить о любовной «вспышке» или о том, как «горят» своим делом те профессионалы, которых хочется слушать дни напролёт, даже не имея особого интереса к предмету. То, чему (или кому) посвящают время, неизбежно обретает силу, как в притче, упомянутой Андреем Тарковским в связи с фильмом «Жертвоприношение». Согласно ей, один монах день за днём поливал засохшее дерево и однажды утром обнаружил, что оно зацвело. Свершилось ли это чудо благодаря механическому осуществлению базового ухода за древесным «телом» или дело в том, что разглядел в сухих ветках чуткий наблюдатель?Борьба за внимание в наши дни ведётся особенно ожесточенно — продавцы всех мастей стремятся завладеть им во что бы то ни стало. Короткий формат развлекательных видеороликов стремительно вытесняет статичные фото, не говоря уже о подобных «лонгридах», к которым сегодня относятся любые тексты длиннее двух-трёх предложений. В таких условиях мало кто может похвастаться способностью концентрироваться на чём-либо дольше пары минут. «Клиповое» мышление усиливает и без того выраженную нарциссическую ориентацию современного человека, который теряет способность видеть другого. Отсюда новые формы общения вроде веерной рассылки шаблонных поздравительных «открыток» в мессенджерах. Такой «знак внимания» вызывает закономерное отторжение, потому что он не является тем, чем пытается предстать. Так же, как не являются вниманием дежурные вопросы, ответы на которые собеседнику не интересны, или «поддерживающие» фразы, в которых сквозит желание поскорее заткнуть говорящего. Подобная коммуникация обнаруживает импотенцию взгляда: я говорю не с тобой, я говорю мимо тебя.Практически на любой случай в языке существует масса «заготовок», и чем чаще пользуется ими собеседник, тем менее живым ощущается диалог. Просто потому что речь, обращённая к другому, не преследует цели получить совет (даже если запрос звучит именно так), говорящему в первую очередь важно быть услышанным. Я говорю с тобой, потому что хочу, чтобы ты увидел меня грустного, смешного, растерянного, нелепого, почувствовал мою боль и сумасшедшее головокружение от встречи с тем, кто заставляет сердце биться чаще. Слушать — значит открывать душу нараспашку, не пытаясь поскорее укрыться за очередным «не бери в голову» и «всё будет хорошо», не захлопывать форточку, когда оттуда веет холодом. Акт любви на ... минут.