Мария Орлова. Утром в куплете.

(не задано)

Когда мы с урбанистом Святом Муруновым много лет назад изучали Торжок, он рассказал, как усложняет идентичность места река. На разных берегах - разные идентичности. Тем более, если речь идет о такой реке, как Волга, вокруг которой вообще вся Россия сформировалась. А в случае, как у нас в Твери, где практически в одном месте две разноплановые реки впадают в Волгу - с идентичностью вообще не разобраться.Я, кстати, давно заметила, насколько разные люди живут на разных концах довольно небольшой Твери. И сама связываю это с происхождением "понаехавших". Вот, есть исторический центр - но исторических жителей-то почти не осталось. Если потомков тверских городских дворян, купцов, мещан и интеллигенции не уничтожил 20-й век, то они уже давно в Москве и Питере. Поступили учиться в хорошие вузы, да и остались в столицах, уже во втором поколении забыв про Тверь напрочь. А город заселялся выходцами из деревень примерно по такой схеме (прослеживается в частном секторе Твери). Мое любимое Затверечье, расположенное на выезде в сторону Бежецка - это бывшие карелы и другие потаенные финно-угоры с востока области. Люди тихие, терпеливые, не очень предприимчивые, любители рыбалки. Живут по берегам ТверцыСо стороны Старицы и Ржева в город ехали потомки западных славянских народов, разных там кривичей. Они селились на Борихином Поле, в Первомайском и разных странных рабочих поселках вдоль ж-д дороги. Это более живой и предприимчивый народ. Расселились по берегам ТьмакиВъезд в Тверь со стороны Москвы - это потомки ямщиков, обслуживавших тракт Санкт-Петербург-Москва. Уже совсем хитрый народец, прирожденные коммерсанты. Рядом протекает Волга.Люди ехали в город из деревень волнами. Как известно, из колхозов так просто не отпускали до середины 1970-х, но периодически в городе появлялись новые предприятия, и тогда открывался лимит на переселенцев. Кому-то давали общежития, а кто-то, особенно после войны, перебирался в Калинин со своей избенкой. Или строился силами своей семьи там, где удалось найти участок. Так, году в 1946-м, притащила свою избу из Рамешковского района тетка моей бабушки, ухватившая кусок земли прямо на въезде в город со стороны родной деревни, на Старобежецкой. Видимо, на месте нашего дома был дом более основательный, но не переживший войну - двор был замощен булыжником, сарай капитальнейший (разломали только в 1997-м году, нашли пачку керенок между бревнами). Во время моего детства в Затверечье еще жили потомки старинных городских родов. Сейчас остались только Первухины - обладатели одного из двух сохранившихся на Затверецкой набережной старинных особняков. (Такими особнячками в 1-2-3 этажа была застроена вся набережная, но в войну их уничтожил огонь немецкой артиллерии - Затверечье немцы так и не получили). Прапрадед Первухиных был священником, прадед - известным художником (почему особняк и оставили за семьей). А потомок - олимпийский чемпион по гребле!Второй из сохранившихся особняков, у Тверецкого моста, снесен, на его месте строится новый элитный ЖК. Не знаю, как там разобрались с тем, что это был объект историко-культурного наследия - но лучше так, чем как было. Надеюсь, облагородить заросшую борщевиком набережную. На картинке - Затверецкая набережная, какой она была, когда по ней прогуливался император Александр I

Я на Орловщине. В глуши, которую так любят москвичи. Это мы в интернетах страдаем – мол, деревня умирает. А она, может, и умирает – но местами это делает красиво. В одном из сел, где живет 300 человек, один столичный миллиардер построил церковь, стадион, каток, набережную, достраивает ресторан с банкетным залом. По вечерам в пруду танцуют музыкальные фонтаны. Деревня, конечно, все так же помирает – работать даже с наличием фонтанов молодежь не хочет – но зато последние свои годы проводит самым приятным образом.А рядом, километров 15 – другая деревня Старое Горохово, где родился писатель Лесков. Вот она, как раз, нормальная, типовая. В прошлом веке здесь жили около тысячи человек, в этом – семеро. Во главе с в меру пьющим Александром Александровичем – работягой на все руки.И я сначала, как все рефлексирующие интеллигенты, воспалился вопросом – Родину Лескова почему не уберегли?! Не восстановили фамильный дом, который превратился в яму, заросшую бурьяном! Не провели литературную тропу. Почему, черт побери, позволили исчезнуть богатой, многолюдной деревне все-то за 30 лет… И хотел было я воззвать, мол, - где ты миллиардер, который возьмет на содержание Старое Горохово. Построит церковь, каток, ресторан с банкетным залом…И вдруг понял – вокруг чего крутится моя мысль. Я вспомнил – чукчей. Был я как-то на Чукотке, и оказывается, чукчам платят зарплату, чтобы они остались чукчами. Им за счет государства оплачивают моторные лодки, и другие расходы на охоту или ведение другого традиционного хозяйства.То есть они живут в заповеднике. Они его часть. Чукчи бы тоже разъехались по городам, бросив все эти дедушкины приколы, вроде юрт, упряжек и жуткой игры «Убей кита». Но их государство, по сути, просит – останьтесь. Государству важно, что вы, чукчи, как самобытный народ, сохранились.Распространим эту прекрасную госпрограмму на русские села. Надо платить тем, кто остался жить в деревне – за сам этот факт. Причем, платить солидарно с агрохолдингами, которые на самом деле не дают селам рабочие места. Агрохолдинги пользуют мигрантов. Да и не нужны при таком уровне механизации – агро-корпорациям много людей.Коль так, пусть оплачивают существование деревень, у которых они в свое время выкупили за бесценок паевые земли. Берут под патронаж фермеров. Занимаются благоустройством. Пусть поддерживают села, реанимируют их до того момента, когда люди ринутся из городов обратно в село.Это обязательно случится. Потому что это естественно. И в будущем экономически, духовно, медицински обоснованно. Человечество скоро получит такие технологии, что жизнь в каменных мешках городов – перестанет быть удобной и практичной. А высокооплачиваемая работа – перестанет зависеть от географииЛюди вернутся домой. К предкам. В деревню. Ее нужно для этих времен в Заповеднике сохранить.

В Дубне решили поставить памятник основателю города - Лаврентию Берии. Атомный советский проект курировал именно он. Летом 1946 года определились с местом будущих "атомоградов": деревни Пяткино и Белкино на Протве и деревня Ново-Иваньково на Волге. Так появились "Лаборатория В", на месте современного Обнинска и "Объект-М" - будущая Дубна. На местоположении Дубны Лаврентий Берия настоял лично, дабы город не располагался слишком близко к Москве.

Кашин, фестиваль каши. С депутатом Госдумы Юлей Сарановой дегустируем тюремную кашу из Кашинского СИЗО (где когда-то сидели члены ГКЧП)