Лит. кондитерская Вэл Щербак

Робот в руках дурака — тоже дурак Об этических, культурных и психологических проблемах, связанных с доверием ИИ.На удивление много людей пришло защищать робота Грока в ответ на то, что я его исправила и назвала тупым после уверенно выданной им галиматьи. Понимаю, что жалость к роботу — это жалость к самому себе (так называемая проекция). И что люди, с трудом сочувствующие себе, будут жалеть кого угодно: бездомную собаку, одинокую туфельку на обочине, колотую чашку или языковую модель. Разумеется, жалость, тем более к живому страдающему существу, совершенно нормальна, но все дело в том, насколько она сильна, болезненна и действительно ли направлена на другого.Я подумала и решила расписать пример проективной жалости. Вот старая чашечка с отбитым боком. И я такая же старая и побитая. Она одна осталась из сервиза. Стоит, несчастная, на полке, и выкинуть рука не поднимается. И я тоже совсем одна, никому не нужная, выбросила бы себя давно, да рука не поднимается. Ах, как жалко чашечку! Милая, родная, ни за что тебя не выброшу! …Робот притом разговаривает. Увидеть в нем живое и начать испытывать к нему чувства очень легко.Но есть еще одна вещь, которая заботит меня куда сильнее, чем проекция. Это потеря способности к критическому мышлению. Нагуглить и раньше можно было что угодно, особенно по эмоционально окрашенным запросам вроде: «Опасны ли вакцины?», на которые возбуждались мусорные слои интернета. Но при самостоятельном поиске хотя бы есть возможность отыскать разные статьи и проверить их достоверность. С нейросетью, бредящей уверенно и звучащей авторитетно, как в моем примере с дагеротипом Гоголя, который Грок назвал подделкой, вероятность того, что человек доберется до истины, приближается к нулю.Распространение ложной информации — крайне серьезная угроза для всего человечества. К сожалению, замусоривание интернета бредом и дальнейшее заражение им наших голов будет только продолжаться. Огромная ответственность лежит на тех, кто занимается разработкой нейросетей и их запуском в открытый доступ. Но не только на них. Обычный пользователь, который, поверив в логично звучащую чушь нейросети, разносит ее, причиняет тем самым вред себе и окружающим. Робот в руках дурака — тоже дурак. Но вообще-то любой, даже самый умный из нас, может однажды поверить эху человеческого разума, собранного не только в научных статьях или философских трактатах, но и на форумах плоскоземельщиков.

Я боюсь людей, которые изо всех сил хотят казаться добрыми.Они тщательно прячут свою злость, застегивая ее на все пуговицы, и оттого всегда ведут себя пассивно-агрессивно. Они часто ироничны и потому считают, что у них оригинальное чувство юмора. Когда на них обижаются, они обращают всё в шутку. Эдакие добряки-остряки. Они не хотели! Они мухи в жизни не обидели, вы просто не так поняли!Им страшно открыто показывать злость, ведь тогда все догадаются, что они не святые. Этот страх порождает ощущение униженности, которое они маскируют гордыней. «Добряки» часто жертвуют собой, потому что так они чувствуют себя нужными. Жертвенность парадоксальным образом возвышает их над прочими смертными, укрепляя и без того неколебимое убеждение, что все люди им задолжали: жертва всегда приносится в обмен на что-либо. Вот почему эти люди крайне обидчивы: «добряки» ожидают от мира исключительного к себе отношения, ведь они такие безобидные и праведные. Они любят человечество и в мечтах не щадят себя ради него, но ненавидят каждого человека в отдельности. Кроме всего, они мнят себя самыми справедливыми. Я боюсь «добряков»: мало того, что пассивной агрессией они отравляют всё вокруг, они еще рано или поздно мстительно взрываются – наружу или вовнутрь. И в том и в другом случае после про них скажут: «А ведь такой добрый был человек!»

Однажды Фрейд, опаздывая на поезд, схватил со стола одну вещь вместо другой. Он быстро сообразил, что ошибся, но в свойственной себе манере стал рассуждать, что означает это неверное действие, ему обычно не свойственное. Вскоре ученый понял: последний раз вещь, что он впопыхах сунул в карман, держал в руках мальчик с идиотией. Торопился же Фрейд на обследование мужчины, у которого заподозрили психическое расстройство, подобное тому, что по ошибке сам Зигмунд недавно диагностировал у одного из своих пациентов.И вот этим хватанием предмета, который ранее держал мальчик с умственной отсталостью, доктор Фрейд как бы обругал себя: «Идиот! Не соверши вновь той же ошибки!» Интерпретация Фрейда может показаться натянутой, но дальнейшие работы ученых, исследовавших тему ошибочных действий (не только в области психоанализа, но и когнитивной психологии, и нейропсихологии), показывают, например, связь предшествующего стимула бессознательного и последующего действия. Хотя, конечно, если погруженный в свои мысли человек убирает молоко в шкаф вместо холодильника, это едва ли означает, что он пытается спрятать продукт. Скорее всего, это обыкновенный сбой в системе, отвечающей за наши привычные действия.Однако мне очень нравится рассматривать оговорки, описки, забывания и прочие «случайные» действия как проявления бессознательного. С другой стороны, иногда банан — просто фаллос.:D

В романе «Братья Карамазовы» Алёшу больно кусает за палец один мальчик. Даже не кусает, а прокусывает остервенело — до кости. После прочтения этой сцены я не могла понять, что же такое во мне ворочается и никак не угомонится. Этот прокушенный Алёшин палец совершенно точно означал то, без понимания чего не было возможности двигаться по роману дальше.В достаточной мере познакомившись с текстами Федора Михайловича, я научилась находить вещи и явления, вокруг которых строится повествование. И не только романное, а бытийное — в самом своем махровом экзистенциализме. Намотанное на детективные сюжеты и денежное помешательство так же туго, как тряпка на палец несчастного Алеши Карамазова.Так вот, палец. Вы думаете, это единственный палец, который «покалечил» Достоевский? Как минимум еще в нескольких текстах палец упоминается в качестве укушенной, отсеченной или отданной на откуп части тела: в «Идиоте», «Преступлении и наказании», «Двойнике», «Бесах».Что же это за членовредительство по Достоевскому? У Ф.М. палец равен его хозяину. То есть данная часть тела принимает на себя свойства человека. (Опять любимая писателем тема двойничества, только в метонимическом исполнении.) Боль в пальце отражает — и отчасти заглушает — страдания душевные. Но палец может являться и тождеством темной стороны человеческой сущности. Лиза Хохлакова нарочно калечит свой палец, когда чувствует, что дьявол побеждает в битве за ее душу. (Вспомните Майка из «Твин Пикса»: у того одна рука, потому что во вторую вселилось зло, и он отсёк ее.)В случае с Алёшей, кстати, тоже есть подобный смысл: палец ему кусают за проступок брата Дмитрия, то есть это наказание за принадлежность к фамилии. Палец Алёши является как бы вместилищем тёмной карамазовской сущности.Символический слой о демонической природе части целого восходит, видимо, к Нагорной проповеди, где Иисус Христос говорит: «…И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну».Напоследок хочу сказать спасибо моим студенткам Юле и Веронике, без которых я сейчас не засела бы перечитывать «Братьев» (и не напоролась бы на этот палец). А это то, что помогает мне исследовать глубины собственного бессознательного (и в том числе разбираться, отчего люди себя калечат).

Короткий воскресный пост (религиозный тоже; захваченная многозначностью слова «пост», глянула в православный календарь и таки обнаружила: скоромное нынче есть нельзя!). О том, почему очень важно писать грамотно.Когда теряются или встают на чужое место запятые, подменяются буквы или целые слова, может не только исказиться смысл всего послания, как в достославном «казнить нельзя помиловать». Кривобокая коммуникация может не позволить завязать или поддерживать отношения с неряшливо пишущим. Разумеется, внятность речевого послания не упирается лишь в его грамотную форму. Грамотные люди тоже частенько друг друга не понимают. Однако следование языковым правилам — основа благополучного общения, его отправная точка, его чабрец в душистом чае.Пишущий же безграмотно искренне удивляется, что его не понимают. В этом главная опасность невежества: в ее темноте элементы, которыми поверяется реальность, просто не видны.