RDL

Голодные игры, 2012

Хотели бы быть нокаутированы на ринге под фейкминка на рейве?

Почему пьеса Джона Кейджа 4’33" одно из самых провокационных и значимых произведений в истории музыкиЕё радикальность заключается не в сложной структуре или виртуозном исполнении, а в полном отсутствии преднамеренно сыгранных нот. Композитор предлагает три части молчания, во время которых музыкант не прикасается к инструменту, а звуком становится всё, что происходит вокруг: шёпот зрителей, скрип кресел, звуки природы за стенами зала. Это не просто отказ от игры, а переосмысление самой сути музыки. Кейдж бросил вызов традиционному представлению о том, что музыка должна быть организованной последовательностью звуков, созданных композитором. Вместо этого он обратился к идее, что любое акустическое явление может быть музыкой, если слушатель воспринимает его как таковое. В этом смысле 4’33" становится зеркалом, отражающим окружающий мир, а её содержание каждый раз меняется в зависимости от места и времени исполнения. Философской основой произведения стали учения дзен-буддизма, которые Кейдж изучал, а также идеи его учителя Арнольда Шёнберга о том, что музыка это не просто эмоции, но и структура, даже если эта структура сама тишина. Однако тишины в абсолютном смысле не существует: в 4’33" слушатель сталкивается с "звучанием" случайных шумов, которые обычно остаются на заднем плане. Таким образом, Кейдж заставляет аудиторию пересмотреть само понятие музыкального произведения. Оно больше не принадлежит автору, а рождается в момент взаимодействия со средой. Популярность 4’33" объясняется не только её концептуальной смелостью, но и тем, что она стала символом эпохи авангарда, когда искусство начало задавать вопросы, а не давать ответы. Это манифест свободы восприятия, вызов привычным рамкам и доказательство того, что музыка может быть чем угодно. Даже отсутствием звука.

Sade