Мысли Йесода

Друзья, скоро будет новый пост. Пока тизер.

Секрет гонимой элитыДумаю, согласитесь: в культурной, деловой и политической элите западных стран непропорционально много евреев. Конкретно, ашкеназов — европейских евреях. В массовом сознании, они все равно отвечают за весь еврейский народ. За сотни лет были самые экзотичные теории на счет происхождения ашкеназов: от генетических опытов месопотамских жрецов до вмешательства инопланетян. Юдофобы нередко называют их потомками хазар, выстраивая теорию вечного противостояния оседлых ариев и кочевников, мечтающих возродить Новую Хазарию то ли на Донбассе, то ли в Дагестане. Самый скучный вариант филосемитский: мол, еврейский народ за несколько тысяч лет и мириад гонений остался единой группой некогда вышедшей из Египта и попавшей в землю обетованную. Скука! Предпочту лучше считаться рептилоидом с планеты Нибиру. Или признать реальность.Исследования генетиков доказывают, что более двух третей ашкеназов ведут свое происхождения от иудейских подданных короля Польши Казимира Великого. В некоторых летописях сказано, что любовницей и советницей короля была знахарка Эстерка, родившая ему двух сыновей. Историки спорят, была ли такая женщина или нет, но факт остается фактом: в землях Казимира, правившего в 14 веке, селились евреи из германских княжеств, балканских держав и оттоманских владений, получившие особый статус «королевского люда». Вероятно, это принесло королю большую прибыль от развития торговли и ремесел. Евреи же обрели новый дом и отблагодарили своего покровителя строительством вольного града Казимеж. Спустя 700 лет он остается одним из красивейших мест Польши, органично влившись в границы Кракова.Монаршие решение определило судьбу еврейского народа на века, но указывает лишь на реперную точку истории: когда из разрозненных общин Запада возникла первая большая диаспора евреев, строившая школы, синагоги, писавшая святые книги и заполнявшая кладбище причудливо исписанными камнями.Но почему многие евреи любят "креативить?Обычно пеняют на всеобщую грамотность. На момент разгрома последнего античного государства евреев, фарисеи были самой многочисленной иудейской конфессией — перейдя на сторону римлян, они помогут его уничтожить во имя сохранения народа и веры. Одним из их непреложных правил было обучение письму и чтению любого ребенка с четырех лет. Еще многие века это останется очень редкой практикой.Но если для входа в элиту достаточно хорошо читать, почему другие группы не скопировали этот подход? И почему различия не исчезли после введения универсального образования?Правда в том, что многие другие элитные группы генетически отличаются от остального населения. Дело не в заговоре или нечеловеческом наследстве —так работают механизмы социальной эволюции. По тем или иным причинам успешные члены группы отделялись от всех остальных, пока их процент не стал зашкаливать. Для евреев такими фильтрами отбора стали погромы, принудительное крещение, эдикты об изгнании и широко распространенная нелюбовь.Чем больше евреев гнобили, тем больше от них отпадали более слабые духом люди — они становились выкрестами и сливались с теми, кто раньше их презирал. И только кучка «казимировцев» упорно шла, сквозь бури, снега и мороза все дальше на Восток, а когда достигла предела — поплыла на самый крайний Запад.Так выкристаллизовалась группа людей в которой чисто статически высок процент появления рисковых, деловых, бунтарских типажей. Замечу, что евреи не уникальны. Через нечто подобное прошли египетские копты, чье число под тяжелой пятой мусульманской власти резко сократилось, зато выросло число богатых и влиятельных членов этой общины.Можно ли сказать, что высший класс часто отличен от простого народа даже на уровне крови? Не совсем так. Национальная элита тоже существует, просто рождается совершенно иначе. Поговорим об этом в следующий раз на примере кадзоку — японской касты несправедливо находящейся в тени самураев.

Марионетки старого евреяСвободы воли не существует – одно из базовых представлений о человеке может быть ложным. Таков главный тезис новой книги «Предопределено: наука жизни без свободной воли» нейробиолога и приматолога Роберта Сапольски. Колоритный ученый с внешностью древнего ассирийца давно мелькает в прессе. Он много лет изучал поведение обезьян, их генетику и устройство нервной системы, постепенно переключаясь на людей. Его исследования связаны с самыми больными темами современного общества: стрессом, психическими расстройствами, девиациями человеческого поведения.После 40 лет исследований, Сапольски начисто отрицает наличие у человека возможности разумного выбора. Мы действуем не сами по себе а как продолжение кодов прописанных в наших генах, гормонах, соединяющих их биологии. Мы продукт общества, раннего детства и социальной среды, утверждает ученый. Наши поступки предопределены также биение сердца или деление клеток.«Избавление от концепции свободы воли полностью подрывает наше чувство личной идентичности и чувства независимости из которых мы черпаем представление о смысле жизни», – пишет он.Быть человеком вроде бы значит постоянно принимать решения, подчас трудные. Но Сапольски говорит, что мы следуем по «скриптовым» рельсам намертво проложенным в нашем сознании. Человек программируется словно скрипт – например, эксперименты показали, что находясь в комнате с ужасным запахом люди начинают высказываться за более традиционные идеалы. Какая связь? Она упрятана в наших рецепторах, в том как мозг анализирует внешнюю информацию и как пересылают ее нейроны мозга.«Мир жутко несправедлив и испорчен тем, что мы награждаем и наказываем людей за поступки, которые они никак не контролируют», – пишет Сапольски. Кстати, сын еврейских ортодоксов с корнями из Советского Союза. Как он стал нейробиологом? По его словам, как морской слизень – пережив «электрический шок» внешних факторов, оказавших влияние на внутренние.Вот почему так важны любые формы искусства и печатного слова – фильмы, картины, книги часто играют роль электрошока для молодых не сформировавшихся мозгов. Действует это не на всех. Играет роль все: от уровня дофамина, серотонина, окситоцина до пережитых ранее травм. На каждом шагу мы бессознательно подчиняемся тайным командам суперкомпьютера в нашем черепе. Почему вы чистите сначала верхние зубы, а потом нижние? Почему выбрали синюю рубашку вместо красной? Решили настучать или наоборот прикрыли своего коллегу по работе? Каждый живой организм – машина или даже биохимическая кукла, настаивает ученый. Особенность человека в том, что способен осознать этот факт. Мы пытаемся убедить себя, что наши чувства и эмоции реальны, но они лишь эхо разрядов гарцующих по поверхности тридцати миллиардов нейронов мозга. Не существует ни радости, ни печали, ни боли – это лишь механические реакции машины на столкновения с другими объектами. Такой уровень реальности человеком представим, но в полной мере недоступен – мы существуем на том уровне, на котором вынуждены принять реальность чувств, парадоксально заключает нейробиолог.Вот и любовь у него – это лишь подсознательная привязанность к запаху человека, которая выветрится за несколько лет, и наложенные на запах образы из детства. Реальна она лишь только потому, что мы хотим верить в ее реальность. Хоть, по Сапольски, вера тоже является машинной реакцией, призванной защитить рассудок(стабильность системы) от осознания(сбоя), что мы всего лишь роботы из непрочных материалов, запертые на гигантском поле экспериментов. И всt же одну дилемму он разрешить не может: «Недопустимо, абсурдно, бессмысленно верить, что с машиной может случиться нечто «хорошее». Тем не менее, я уверен, что если люди чувствуют меньше боли и больше счастья – это прекрасно!»

Атомный человекПосмотрел «Оппенгеймера» – понравился. Живостью, размахом, бескомпромиссностью. Вроде как биографическое кино, драма, да еще про ученого, да еще с метражом три часа должно быть нудноватым растянутым полотном с полными мудрых мыслей и воды диалогами. Ан нет, большой режиссер Нолан превзошел себя и снял острый исторический триллер вроде бы про человека, но и про бомбу тоже. Бомба, на тот момент, самая мощная в мире и кино тоже такое же – с нарастающим как стук каблуков ритмом и взрывном характером.Оппенгеймер из «Оппенгеймера» больше не сухонький физик – это супергерой, существо с титановой кожей, способной нагреваться 16 тысячи градусов, испаряя окружающий мир. Он не строитель атомной бомбы, он и есть бомба. Увидите о чем я говорю в кульминационной сцене картины, в которой показано «Тринити» – первое в мире испытание ядерного оружия. Главное в любом фильме то уникальное свойство сюжета, качества съемки, работы актеров и других его создателей, которое на короткое время перевоплощает скучную обыденность в исходящее с большого экрана сияние, которое яркой вспышкой бьет вам в глаза. Это и есть магия кино – способность заворожить зрителя. Это и понравилось больше всего. Фильм выстроен как поединок, бесконечная серия дуэлей между: Оппи и Энштейном,Оппи и его учеными, генералом Гроссом и Оппи, Оппи и Штрауссом. Практически во всех случаях рефлексирующий еврейский интеллектуал борется со своими доппельгангерами – такими же еврейскими интеллектуалами и интриганами, бороздящими бурное море американской политики.Скучная серая жизнь человека-пиджака в нелепой шляпе превращается в серию романов с красивыми женщинами, в грезы наяву и даже в смертельное яблоко, почти убивающее великого ученого Нильса Бора. Его борьба за мирный атом показана настоящей «битвой престолов», а строительство бомбы превращается в эпос и одновременно трагедию с головой посыпанной пеплом ее жертв. Молодой паренек, в молодости увлекавшийся левыми идеями и республиканской Испанией, вырастает в матерого знатока человеческих душ. Он строит в пустыне целый город, собирает в нем выдающихся и странных людей, чтобы создать пламя способное пожрать всю планету. Внезапно начинаешь видеть, что откуда растут корни самых знаковых образов воспитавшего нас масскульта. Например, Лос-Аламос – это Мегатон из третьего «Фоллаута». Один из героев даже с легким презрением обозначает его жителей как «членов культа великого Оппи».Умение просто и доходчиво объяснять самые сложные научные теории и запутанные эпизоды истории – и есть подлинный талант рассказчика. Нолан буквально разжевывает все реперные точки мира модерна: как возник Манхэттенский проект, зачем так страшно уничтожили Хиросиму и Нагасаки, почему началась гонка вооружений.В начале я упомянул бескомпромиссность. Очень сложно сделать большое кино о человек и не заставить в него влюбиться. Джулиус Роберт Оппенгеймер получился живым – временами эгоистичным, порой жестким, часто трусливым. Он человек понимавший, что его оружие спалит сотни тысяч японцев и буквально стряхнувший их пепел со своих подошв. Он же подлинный ашкеназский мудрец, влюбленный в знания и познание вселенной – вечно гонимый чувством неутоленного умственного голода.Реализованные им на практики отвлеченные идеи квантовой и ядерной физики могут привести к концу света. Но разве он мог иначе заглушить голод неизменно ощущаемый творцами с момента появления первого человека?

Батальные полотна считаются низким жанром классической живописи, хотя в его рамках есть место и портретам(даже сотням), и пейзажам, и сторителлингу. На картине «Битва Ниихау» показан финальный момент в жизни людей оказавшихся на неверной стороне истории. После изнуряющей битвы, их прижали к кромке отвесных скал. Не осталось иного выхода кроме как умереть в бою — или же сорваться камнем вниз. Несмотря на форму шлемов, это не спартанцы и не римские легионеры — это солдаты двух забытых армий. С одной стороны воины первого короля Гавайских островов Камеамеа, с другой — гвардия племенного вождя Каланикупуле. Он много лет оборонял родной остров Оаху, чем вынудил короля собрать армию в 12 тысяч солдат и тысячу боевых каноэ — самую большую армаду в истории архипелага.Традиционные длинные копья гавайцев, а также английские мушкеты и пушки помогли монархистам окружить защитников непокорного племени и сбросить их с плато на острые камни. Так погибло около 700 воинов, а тяжело раненый вождь Каланикупуле был принесен в жертву у ног «Тихоокеанского Наполеона».Это была последняя крупная битва после которой Гавайи стали единым королевством, а победивший в ней завоеватель заложил династию правившую еще сотню лет. Так что его сторона истории безусловно оказалось верной. Другое дело, что спустя почти два века гавайский живописец Герб Кейн вдохновился подвигом тех, кто потерпел поражение. Не уникальный случай — бесчисленное количество людей умерло за флаги, которые были повержены. Поколение спустя они стали частью легенды. Ведь даже самая правильная сторона истории не дарует вечности — ее удостаиваются те, кому не досталось ничего другого.