🟢 Прекрасное как маякНа днях вернулась из Питера. Очень окрыляющая и освобождающая поездка получилась. Легкая. В ней не было никаких правил — и было очень много воздуха.Не было этого, знаете, списка достопримечательностей, размеченного по дням и часам — куда когда бежать. Был некий список, куда можно бы сходить-съездить, но без обязательств, в формате «можно бы». Случилась Петропавловка, Царское село, Выборг и Монрепо, музей-квартира Пушкина в Петербурге и в Царском селе, Малая Голландия и острова (спасибо @accwhisper), любимая блошка на Удельной и много просто Питера.Для меня в этот приезд Петербург соединил три времени. Первое — пушкинская эпоха: дворцы, золото, пафос — и его, Пушкина, две квартиры-музея. Контраст имперского и обычного, человеческого. Теплое, дорогое.Петербург Серебряного века: купила в «Подписных изданиях», среди прочего, «Петербургские зимы» Георгия Иванова и читала уже там, дождливыми питерскими ночами, как Нарбут хотел оседлать коня Клодта, а Блок задумчиво смотрел на Неву с Троицкого моста, не спеша вернуться домой до комендантского часа. Побывала потом в «Бродячей собаке». Музейно, не то. Арт-кафе «Сундук», набитый старинными сокровищами и разномастными мелочами, да еще с живой музыкой каждый день, лучше передает ощущение, которое я искала. А третье — Питер 90-х. Пересмотрели в поездке «Брата». Два часа дискутировали. К фильму можно по-разному относиться, но это еще один срез города — холодного, бесприютного, жестокого, хмурого, но при всем том великолепного. В «Подписных» накупила книг великолепных: «Мое настоящее имя» одной писательницы, сборник Славы Сэ, свежая Наринэ Абгарян — «Молчание цвета». А еще «Петербургские зимы» Г. Иванова и «Пилигримы» Газданова, которого мне когда-то открыл на интервью Игорь Сахновский. Хочется проглотить их и одновременно — растянуть наслаждение.И дело тут, знаете, даже не покупке как таковой. Это как акт причастия — причастности к культуре. Как поклониться могиле. Как внезапно оказаться на лекции того, чьи книги читал и почитал. Каждая страница наполняет светом и приближает к образу той меня, какой я задумана мирозданием — без шелухи, без суеты.И весь Питер был таким вот припадением к целительному источнику.В Петропавловке была на выставке «Предметный мир модерна». И прочитала: модернисты считали, что не должно быть границы между предметами искусства и предметами быта. Что даже в обыденной жизни нас должно окружать красивое — так родится новый человек. Спорно, конечно. Сколько мы знаем тонких ценителей искусства, которых оно ни разу не возвысило. Но что красота исцеляет душу — однозначно. Для меня это точно так. Несу в себе это ощущение как ориентир. Хочу его сохранить.
Оставить комментарий/отзыв