Shamil Ibragimov

Сегодня наткнулся на интересную статью в Harvard Business Review "Use Strategic Thinking to Create the Life You Want" о том, как использовать принципы корпоративной стратегии для планирования своей жизни. Статья достаточно большая, так как она сразу дает объяснения про корпоративное стратегирование и приводит примеры того, как эти принципы могут быть применимы к жизни. Интересно, что последние 4 месяца я как раз занимался этими вопросами, искал смыслы следующего этапа своей жизни. В принципе, вся моя программа в Йеле была посвящена именно этому — поиску ответа на вопрос "Что дальше?". В конечном итоге все концепции и подходы к этому вопросу основаны на одном и том же: совокупности различных факторов, которые важны для вас. Если коротко, то это совокупность таких вещей, как удовольствие от того, чем занимаешься (это что очень интересно описал в своей книге "Поток" Михай Чиксентмихай), когда ты увлечен чем-то настолько, что забываешь о времени. Причастность к чему-то интересному, когда ты создаешь ядро притяжения или становишься частью такого ядра, не обязательно в плане компании или институции, а может быть просто идеи, концепции. Взаимодействие с людьми, в том числе и возможность помогать другим, практика доброты и, конечно же, ваши социальные отношения с семьей, друзьями и близкими. Туда, конечно, можно добавить что-то еще свое: это могут быть духовные практики, спорт и еще куча того, что для вас важно. Но самое интересное, что когда вы все это раскладываете на бумаге, выстраиваете приоритеты, начинает проявляться картина того, чем вы на самом деле хотите заниматься. Но оказывается, этого мало.Ровно год назад я был в очень подвешенном состоянии: не знал, чем заниматься дальше, метался от одной идеи к другой, и была одна заветная цель, на грани с мечтой, и тогда мне казалось, что если я ее добьюсь, то это будет самое крутое достижение. Я анализировал то, чем хочу заниматься, и нашел свою идеальную картинку, но она казалась такой несбыточной. Это примерно то же состояние, когда ты стоишь у подножья горы, где ты смотришь на вершину за облаками и мечтаешь туда попасть. Но когда ты уже практически там, ты понимаешь, чего это стоило, сколько сил ты потратил на достижение этой цели, и какая-то радость пропадает. Ты уже видишь очертания следующих вершин, еще выше, еще дальше. Да, ты горд за достижения, но при этом ты так долго и упорно шел к ней, что это стало само собой разумеющимся.Я вспомнил в мае 2023 года, на реюнионе выпускников Гарварда, у нас выступал один профессор, который говорил о концепции счастливой жизни. Что самое интересное, он говорил о счастливой жизни через призму людей, которых мы называем high achievers, которым всегда нужно быть выше, быстрее, сильнее. А я думаю, что меня читают в основном такие люди и на самом деле именно такие люди чаще всего несчастны. Они вечно неудовлетворенны своими достижениями, какими бы крутыми они ни были. Поэтому очень советую вам посмотреть выступление этого профессора, именно с него начался мой интерес к изучению концепции счастья как образа жизни, после него я взял курс в Йеле Science of Wellbeing который вы можете найти на Coursera. https://www.youtube.com/watch?v=WeJlDm4SjHc

А здесь реквизиты если вы хотите им помочь и поддержать

События которые происходят сейчас в мире и особенно в нашей стране, очень сильно перегружают нашу эмоциональную систему. В какой то момент, наблюдая за всем кошмаром что творится вокруг, наша система просто отключается. Складывается впечатление, что всем на все плевать. Эта беспомощность на что то повлиять, бесполезность в своих действиях формирует отторжение, апатию, уверенность, что от тебя ничего не зависит.Эмпатический стресс объясняет, почему многие люди покидают страну. Маленькие жесты, которые они могли сделать, кажутся бесполезным занятием. Благотворительность кажется каплей в море. Размещать сообщения в социальных сетях — значит разворошить осиное гнездо. Придя к выводу, что ничего из того, что они сделают, не изменится, они начинают становиться безразличными.И тогда общий вывод заключается в том, что людям просто все равно. Но бездействие не всегда вызвано апатией. Это также может быть продуктом сочувствия. Точнее, это может быть результатом того, что психологи называют эмпатическим стрессом: причинение боли другим, но при этом ощущение неспособности помочь.Симптомы эмпатического стресса первоначально были диагностированы в сфере здравоохранения, когда медсестры и врачи стали нечувствительны к боли своих пациентов. Ранние исследователи называли это усталостью от сострадания и описывали ее как цену заботы. Теория заключалась в том, что видеть столько страданий — это форма косвенной травмы, которая истощает нас до тех пор, пока у нас не останется достаточно сил, чтобы заботиться.Но когда два нейробиолога, Ольга Климецки и Таня Сингер, проанализировали доказательства, они обнаружили, что термин «утомление от сострадания» является неправильным. Уход за другими сам по себе не требует больших затрат. Людей истощает не просто наблюдение за болью других, но и ощущение неспособности облегчить ее. Во времена продолжительных страданий сочувствие является рецептом еще большего страдания, а в некоторых случаях даже депрессии. Вместо этого нам нужно сострадание.Хотя их часто используют как синонимы, сочувствие и сострадание — это не одно и то же. Эмпатия поглощает эмоции других людей как свои собственные: «Мне больно за тебя». Сострадание фокусирует ваши действия на их эмоциях: «Я вижу, что тебе больно, и я здесь поддержать тебя».Это большая разница. «Эмпатия предвзята», — пишет психолог Пол Блум. Это то, что мы обычно приберегаем для нашей собственной группы близких людей.Еще одно отличие состоит в том, что сочувствие заставляет нас страдать. Нейробиологи могут увидеть это на сканировании мозга. Доктор Климеки, доктор Сингер и их коллеги учили людей сопереживать, пытаясь почувствовать боль других людей. Когда участники видели, как кто-то страдает, активировалась нейронная сеть, которая загоралась, если им самим было больно. Больно. А когда люди не могут помочь, они спасаются от боли, отстраняясь.Чтобы бороться с этим, команда Климецки и Сингера научила своих участников реагировать с состраданием, а не сочувствием, сосредотачиваясь не на том, чтобы разделить боль других, а на том, чтобы замечать их чувства и предлагать утешение. Загорается другая нейронная сеть, связанная с принадлежностью и социальными связями. Вот почему все больше данных свидетельствует о том, что сострадание полезнее для вас и добрее к другим, чем сочувствие: когда вы видите, что другие страдают, сострадание не заставляет вас перегружаться и отступать, а мотивирует вас протянуть руку помощи и помочь.Вы можете помочь задержанным журналистам и их семьям, словами, деньгами, присутствием и если вам кажется, что это мелочь, на самом деле нет, это показатель того, что нам не все равно, что поддержка есть, а значит есть надежда.

Вчера закончилась моя программа в Йеле в качестве Yale World Fellow. Это была очень интересная программа и на самом деле уникальная, где университет отбирает по всему миру 16 человек, из более чем 3000 заявок и предоставляет условия для проживания, обучения в Йеле. Именно здесь я познакомился больше с к академической, научной концепцией счастья и эмоционального интеллекта. Последний ужин у меня был с профессором, который преподает курс под названием “Life worth of living”, где студенты разбирают философские труды от Даосизма до эпикурейства о смысле жизни, задаются очень глубокими вопросами о себе, кто ты, что делает тебя тем кто ты есть. Я был убежден, что в принципе один университет не особо отличается от другого, но оказывается отличия есть. Дело не в том, что Гарвард лучше Йеля или наоборот, просто они разные. В Гарварде, помимо всего прочего я изучал историю лидеров и лидерства, знакомился с концепцией адаптивного лидерства. Разумеется там у меня был другой опыт, это была академическая программа, где у меня были обязательства брать курсы, читать по 100 страниц в день различных материалов и сдавать задания. В Йеле, у меня совершенно другая программа, она нацелена на мое личное и профессиональное развитие, осмысление себя как личности, своей роли в обществе, своих сильных и слабых сторон, при этом, у меня больше свободы выбора в том, куда и на что я трачу свою психологическую и эмоциональную энергию. Эти 5 месяцев в программе были на самом деле трансформирующими и я прошел наверно 4 стадии эмоционального состояния. Первой была эйфория от нового опыта, от красоты камбуза Йельского университета, от предвкушения нового опыта. Вторая стадия была в состоянии стресса, когда ты встречаешь кучу умнейших, интереснейших людей, когда у тебя открываются так много возможностей взять, ты как Буриданов осел хочешь все сразу и сейчас и не можешь сделать выбор. Это достаточно стрессовое состояние, когда ты чувствуешь эту ответственность за правильное распределение энергии, ресурсов, времени, чтобы потом не было мучительно больно, за упущенные возможности. Третья стадия была в размышлениях, на основе прожитого опыта, я начал размышлять о себе, о том куда я иду, что мной движет, в чем для меня счастье и что мне мешает в практике счастья. Четвертая стадия стала стадией принятия. Принятия себя, обстоятельств, несовершенства себя и мира и в какой то момент, ты отпускаешь это и жизнь встает на свои рельсы опять. Подобный опыт просто мега важен и практиковать его нужно регулярно для осознанной жизни. Я очень благодарен этой программе и я также не знаю, где я буду через 2-3 месяца, через год или пять лет, чем я буду заниматься. Но я надеюсь, этот опыт осмысления, поможет мне оставаться счастливым человеком.

Несмотря на все недостатки американской школьной системы, я на самом деле очень восхищаюсь тем, какие возможности здесь открываются для детей, конечно, только в том случае, если они чего-то хотят добиться. Я думаю, что проблемы, которые есть в школьном образовании, уходят корнями в очень разнообразное общество с разным культурным бэкграундом и историческими травмами, что сильно бьёт по детям, их мотивации, определению для себя ролевых моделей и т. д., но это, наверное, отдельная тема для разговора. Я хотел лишь поделиться мыслями о том, что меня поразило, как на самом деле гибкая образовательная система и как она позволяет экспериментировать и пробовать что-то новое. Школьная система США разделена на 3 уровня: Elementary School, Middle School и High School. У каждого уровня свой куррикулум, более того, каждая школа может выбрать свой куррикулум, и здесь открытые образовательные ресурсы, где учителя и школы делятся этими куррикулумами, и вы можете выбрать любой и внедрить его. Моя младшая дочка учится в Elementary, средняя в Middle, а сын в High School, и у меня есть возможность видеть, как устроена система на всех трёх уровнях. В октябре сын пришёл с гордым подарком — это был военный браслет армии США. Оказывается, к нему в школу приезжали военные США, проводили какие-то лекции, устроили конкурс на количество отжиманий, а мой сын в свои 15 лет уже серебряный призёр по джиу-джитсу, и, разумеется, для него это было легко — отжаться 100 раз. За что ему и подарили браслет и сказали, что он сможет построить отличную военную карьеру. Меня эта практика военного рекрутинга в старшей школе, конечно, не радует, но я тут общаюсь с военными. Я вижу, как много государство вкладывается в свою армию, не просто оснащением, а именно в развитие команды, развитие интеллекта и лидерства. Офицерский состав — это очень профессиональные и продвинутые люди. Конечно, у многих своя перспектива, но тем не менее. На самом деле я хотел поделиться восхищением не этим военным рекрутингом, а тем, что получила моя дочка в средней школе. Туда к ним пришли из другой старшей школы, у которой фокус на океанологии, они пришли агитировать детей поступать к ним в школу, где они могут стать морскими биологами, яхтсменами, дайверами, моряками, разумеется, всё на базовом уровне, но они открывают детям очень крутые возможности выбрать специализацию и определиться с карьерой. У моего друга сын выбрал старшую школу с фокусом на искусства. Я к тому, что вот эта академическая свобода, когда у школ есть возможность самим подгонять свой куррикулум, создаёт поразительные возможности для разнообразного выбора будущего для детей. Где они понимают, что мир большой и разнообразный, и ты можешь быть хоть кем. И мне очень жаль, что у наших ребят нет такой возможности широкого выбора. Они просто не видят всё это разнообразие перспектив и часто идут по пути, который видят у своих родителей и родственников. Если бы у меня была вторая жизнь, я бы точно стал морским биологом, хотя кто знает, может быть когда нибудь и стану.