Папство Строганова
Это мы, строго говоря, мастерим из наших автомобилей, компьютеров и телефонов нечто вроде големов, вдыхая в них часть собственной души и оживляя их с помощью нашей великой магии антропоморфизма.Соответственно и настоящее обладание субъективно и существует лишь в человеческой душе — как и настоящая принадлежность (к примеру, любящие супруги субъективно обладают друг другом и друг другу принадлежат).…Однако величайшей ошибкой было бы считать обладание — иллюзией, произвольным мемом, возникшим где-то там в древности на заре культуры и в принципе уничтожимым. Ув. коммунисты XIX–XX столетий с их идеей отмены собственности и ув. рептилоиды XX–XXI столетий с их «вы не будете ничем владеть и будете счастливы» настаивали и настаивают на том, что обладания, собственно, никакого и не существует — а есть только использование.Но туристы, загаживающие свои гостиничные номера, или былинные украинцы с релокантами, на прощание перед выселением превращающие квартиры европейцев и грузин в ад и израиль — парадоксальным образом наглядно доказывают именно глубокую реальность этого нематериального явления.Отчего они относятся к своему «временному имуществу» в лучшем случае небрежно, а в худшем — явно стремятся его уничтожить?Очевидно, что это и есть их способ «использования на полную катушку» и «выжимания максимума». В человеческой душе существует абсолютно базовое представление о том, что обладание чем бы то ни было есть власть над этим чем бы то ни было (собственно, «обладание» и «власть» однокоренные слова). А власть может быть реализована, как мы знаем, в очень небольшом списке проявлений:— Мы заставляем то и тех, кем владеем, исполнять наши желания;— Мы причиняем тому и тем, кем владеем, неприятности и наносим ущерб.Что крикнул Карандышев перед тем, как уничтожить женщину-вещь Ларису? «Так не доставайся ж ты никому». Что сообщил не желающий жить и остро переживающий временность всего атаман Лагутин в х/ф «Достояние республики», обосновывая своё странное желание уничтожить статуи? «Нет высшего наслаждения для интеллигентного человека, чем уничтожить мировой шедевр».Оба данных персонажа реализовывали своё обладание как умели и как им позволяли обстоятельства: они не могли добиться, чтобы живая женщина и семь мраморных выполняли их желания — что ж, они по крайней мере могли их раскурочить.Нетрудно увидеть, что использование нами обладаемого — одушевляет и оживляет его (в нашем восприятии), а уничтожение — убивает (буквально или символически).Вот, собственно, и ответ на кажущееся противоречие между «используем отпуск по полной» и «оставляем за собой бардак и, оглядываясь, видим лишь руины». Оба действия суть проявления нами власти над объектами. Просто первое — выглядит благом и, быть может, даже им является, а второе — выглядит и нередко является злом.Вернёмся теперь к временности. Она, как легко понять, также субъективная и потому глубоко личная категория. Автор этих взволнованных строк прибыл в нашу ув. страну на четвёртом десятке без какого-либо имущества и как иностранец, но за минувшие годы успел приобрести её себе (во множестве смыслов).Признаться, я чувствую себя обладателем ув. России — и поэтому, быть может, не топчу клумбы, не ломаю сантехнику и не рву обивку кресел в вагонах Московского Центрального Кольца.
Оставить комментарий/отзыв