ХОЧУ ЯПОНКУ!Пока Владимир Владимирович Маяковский сокрушался в «Разговоре с фининспектором о поэзии» (1926 г.), что, мол, «я в долгу... перед вишнями Японии — перед всем, про что не успел написать», и грезил исключительно о Лиличке Брик, его коллега по цеху Константин Бальмонт за 10 лет до этого (в 1916 году) уже успел скататься на пароходе в Страну восходящего солнца и очароваться тамошними барышнями. Разумеется, не обошлось и без стихов о пленительных красотках: на мой взгляд, самое милое посвящение Константина Дмитриевича — это сонет «Японке» (1916 г.):Японка, кто видал японок,Тот увидал мою мечту.Он ирис повстречал в цвету,Чей дух душист и стебель тонок.Японка, ты полуребенок,Ты мотылечек на лету,Хочу вон ту и ту, и ту,Ты ласточка и ты котенок.Я слышал голос тысяч их,Те звуки никогда не грубы.Полураскрыты нежно губы, —Как будто в них чуть спетый стих.Всегда во всем необычайнаЯпонка — и японцу — тайна.После своего возвращения в Россию Бальмонт вспоминал: «Я увлёкся двумя маленькими японочками, и их сумел заинтересовать. Но это мимолетно, как щебетанье ласточки. Я влюблён в отвлеченную японку… Японка есть высокое художественное произведение… Япония — Основа света, корень Солнца — край, где чтят предков, где уважают растения, где не мучают и не пожирают животных, где скрывают свою боль и показывают свою радость».Поэт сравнивал старинный город Киото с Москвой и подчеркивал большое духовное значение двух городов в становлении цивилизации. Он увидел в японцах читающую и довольно развитую в духовном плане нацию: они живо интересовались русской литературой, учились и даже преподавали в российских университетах. Японцев привлекала поэзия Бальмонта за «фантастический элемент, солнечность настроений»; им было близко его тонкое ощущение природы. Константин Дмитриевич охотно переводил японских поэтесс древности и утверждал, что «японская поэзия — одна из интереснейших в Поднебесье».В своей статье о танка и хайку «Фейное творчество» (1916 г.) Бальмонт писал: «Я русский, и я европеец, потому, конечно, я люблю больше свою поэзию, и она мне кажется более совершенной по глубине и силе. Но в то же время я не могу не признать, что, кроме испанцев, создавших подобные же 3-строчные и 4-строчные песенки, ни один европейский народ не умеет в трёх, в четырёх, в пяти строках дать целый законченный мир, всю музыку настроения, полное прикосновение душ, как это умеет сделать японец».До конца своей жизни поэт испытывал к Японии всё такие же яркие чувства:«Много излюбленных Судьбою я видел благословенных уголков Земли. Много раз, в путях, я был счастлив на далеких живописных островах Океании или в горном уюте солнечных стран. Но нигде я не испытал того, что в Японии, несколько недель счастья. И ни одной минуты испорченной, ни единого мгновения, чем-нибудь затемнённого»....«Вся Япония для меня, с тех пор как я ее узнал, — один дорогой человек, живущий в красивом саду, где и мне было дано грезить».#минуткаистории #Бальмонт #Маяковский #поэты #иностранцы
Оставить комментарий/отзыв