американский психопат 2007

(не задано)

иногда все-таки нужно побыть героиней научной фантастики и со вздохом прокрутить в голове «Гул серверов где-то под землёй, будто будущее, которое мы ждали, уже похоронено и теперь лишь шепчет нам сквозь бетон. Но это не ты вспоминаешь. Это город вспоминает тебя. Каждый раз, когда скачиваешь ностальгию из облачного хранилища, получаешь поддельную версию— с рекламой, вшитой прямо в сон. «Попробуй настоящие чувства!»— мигает баннер в углу визуальной коры. А потом — резкий переход: пустая комната, статичный занавес, ощущение, что кто-то только что вышел.«Ты уверен, что это было с тобой?»— спрашивает голос (твой? чужой?). Лучше не отвечать. Воспоминания — это вирус, а ты — просто уязвимое место в системе.»

есть очень трогательный рассказ Майка Гелприна «Каждый цивилизованный человек» немного похож Однажды утром Стрелок не ответил на вопрос, не надоело ли ему стоять. Зеленая лампочка на его острой, утопленной в плечи башке мигала еще пару дней, потом потухла.Мы с Киром затолкали в простыню с лямками, которую Рухлядь пошила для нас и которую называла рюкзаком, двадцать банок тушенки. Последние дни мы почти не разговаривали друг с другом. Нам обоим было отчаянно страшно, и почему-то признаваться в этом вслух не хотелось.– Пора, – сказал Кир, затянув на рюкзаке тесьму.– Постой. – Я медлил, мне почему-то казалось, что мы забыли что-то очень важное, хотя забывать нам было и нечего. Минуту спустя я понял, что именно. – Простимся, – предложил я. – Они прощались с нами, теперь наша очередь.Мы спустились в Банк. В темноте, к которой привыкли, пробрались по узкому коридору в заставленную всяким ненужным хламом комнату, которую Тупица называл генераторной. Железяки сидели рядом, оба неподвижные, неживые. Голова Умника покоилась у Рухляди на коленях.– Если нам повезет, – сказал я, давясь перехватившим горло спазмом, – мы вернемся. Прощайте.Мы поднялись по лестнице наверх, и Кир отжал тяжелый черный засов, запирающий наружную дверь, так, как это делал Тупица, выбираясь на разведку. Дверь лязгнула, я надавил плечом, и она – отворилась.Дождь, – вспомнил я, когда струи иссякли. – Вот он, значит, какой.Насквозь промокшие и перепуганные, мы двинулись от Центра прочь. Города тоже не было. Не было ни домов, ни дорог, ни деревьев, а были вокруг нас уродливые, искореженные развалины, и тянулись эти развалины куда хватал глаз.

«Будет ласковый дождь» Робот делает завтрак, раскладывает столовые приборы, зовет людей. Но они не приходят. Людей просто больше нет.

катались на велике ну кто-то бегал…