Лисий след (сонеты и диссертации)

Двенадцать образов одиночества, или что угодно Лорри Мур «Птицы Америки» (1998), русское издание 2022 г.В какой-то степени это действительно проза «прошлого века»: ни новомодного автофикшна, ни неожиданных «вот это поворотов» (все довольно предсказуемо), ни «женского взгляда» и прочего феминизма, ни пост-пост-//мета-мета- и других модернизмов. Классический сборник «малой прозы», по объёму и событийному ряду новеллы представляют собой нечто среднее между рассказами и повестями без явных внешних примет циклизации и общей мотивной структуры. Никаких стилистических изысков, экспрессии, импрессионизма, гротеска et cetera (скромное обаяние шедевральности). Просто — истории. Возможно, в духе великих американских рассказчиков Марка Твена и О’Генри: о незначительных людях (даже если они популярные писатели или успешные ученые), о маленьких человечках (и тут очень кстати на ум приходит Чехов с его малой прозой), зачастую даже не способных артикулировать свои маленькие же, частные трагедии. Причем начитанность в модных в конце прошлого века структуралистах вообще ни разу не помогает им ни влюбиться, ни отрефликсировать свои и чужие чувства: «Я читала Деррида. Я читала Лакана. Я читала «Читая Лакана». Когда дело дошло до книги под названием «Читая „Читая «Читая Лакана»"», я перевелась на библиотечный факультет». (Это одновременно смешно, мило, трогательно, знакомо и так как-то щемит от разлитой между строк неприкаянности и потерянности).Сама Мур — пример очень успешной писательской и академической карьеры: печаталась с юности, «Птицы Америки» признали бестселлером — статус для не-романа крайне редкий (романы у нее тоже есть, теперь хочу почитать. Когда-нибудь). Преподаватель творческого письма в самых престижных американских вузах. Откуда в ее героях и героинях это фантастическое ощущение «лишнести»? Собственной неуместности во всеобщей «успешной» жизни? Мур сознательно сталкивает противоположности: домовладелица и потерявший работу агротехник, слепой успешный адвокат и брошенный женой маляр, эмигрантка и политический активист, а также просто жены, мужья, вдовцы, любовники, любовницы, невольные преступники, неизлечимые больные — их всех объединяет абсолютное, фатальное, ледяное и неуютное одиночество, которое им совершенно не с кем разделить. Исследуя природу этого одиночества, Мур вроде бы подмечает и травмирующий опыт прошлого, и фатальные обстоятельства (болезнь, непреднамеренное преступление и тд), и то самое пресловутое «неумение сказать словами через рот» (простите), но в сердцевине всего этого обычно бывает запрятаны неготовность услышать себя и другого, зацикленность на собственной боли, через защитный кокон которой практически не удается прорваться реальным впечатлениям и спасительному общению. В мире «Птиц Америки» нет пар, а есть сожительствующие эгоизмы (говорю же, очень по-доктор-чеховски). Но подано это наблюдение с какой-то такой иррациональной эмпатией, с болью обо всех этих страдающих и не находящих тепла и приязни существах (уже не важно, по своей или чужой вине). И хрупкий образ сострадания к «обычным», «никчёмным» неудачникам берет в плен с первой же истории и дальше уже не отпускает до конца, заставляя желать им счастья за открытыми финалами. Возможно, жалея их, себя и других за компанию жалеешь, анализируешь, узнаешь и прощаешь. Если определять впечатление от этой книги коротко, то получится примерно так: «Ух, ну и обрыдаться. Браво, спасибо, дайте ещё!» #в_книгах

каждая летняя ночь выгрызает у дня по кусочкукажинный божий день выпивает эту жизнь по глоточку дожила до возраста благодарности всемс кем разошлись пути тем прекрасным людям с которыми не случилось никаких непоправимых крайностей просто переросла их слёзы обиды ужины на двоих как регулярный классический стих с чередованием стоп и рифмамиперерастает закрученный лихо верлибр движущийся по непредсказываемой орбите спасибо и хотя невезучее мое поколение по инерции живет поперёк трагедиина to be or not to be особенно не надеясь кульминация здесь не отмеренаа отъедена даже самый мягкий круглый знак бесконечности как наручником опоясал нас но за мгновенные проблески благоденствия вероятно что-то стоит отдать и больше нечего взять и дальше незачем петь не существует того, чего не страшно хотеть зато не жалко потерь кому-то шепчешь: проверь пароль от почты входную дверь не ожидай переменне обещайся взамен не разменивайся не изменяй себе нащупывай следующую ступень пока есть деньпока остается ночь наполняйрадостью выпавшее многоточие #в_стихах 06.07.2025

#в_театре_и_кино

Искренность-шоу Данила Козловский. FRANK Моноспектакль (московская премьера — май 2025)Режиссер и соавтор текста — Савва СавельевПо сторис в соцсетях у меня сложилось впечатление, что «FRANK» — своего рода спектакль-концерт под песни Фрэнка Синатры. Не сказать, чтобы я так уж увлекалась творчеством Синатры, но пропускать выступление Козловского в Москве (в России) после двухлетнего перерыва не хотелось. Возможно, если бы я обратила внимание на возрастной ценз 18+, то увиденному удивилась бы меньше… Но это было чертовски приятное удивление! Ближе всего «FRANK» к жанру стендапа: ходит Козловский по сцене среди минимума декораций и …кормит публику байками из своей биографии. Но, несмотря на 18+ и местами гомерический хохот, все сделано так трогательно, так нежно, с таким уважением к аудитории и с такой любовью ко всем, кто встретился Даниле на пути в актеры, что определения «сатира», «комедия», «стендап» тут не работают. Я бы могла пошутить про «автофикшн» или «сторителлинг», но спектакль сознательно обходит трагические моменты и острые углы, чтобы, если так можно выразиться, «раздраматизировать» исторические и прочие обстоятельства. Призма шоу позволяет подбирать воспоминания таким образом, чтобы публика… принимала наше общее прошлое с его лихими 90-ыми с легкостью и позитивом, когда выигранный в конкурсе конструктор «Лего» казался сокровищем, а студенческая поездка в Италию воспринималась как единственный шанс объесться мороженым… Здесь нет никакой политики — только история мальчишки, который мечтал подражать Фрэнку Синатре, произвести впечатление на девочек, порадовать маму итальянским тортом, за компанию с братьями поступить в мореходное училище… Так вот, 18+: весь фрагмент про обучение в мореходке был рассказан… матом. И звучало оно невероятно смешно, уместно и тоже откровенно по-доброму. Вполне логично, что полуторачасовой анекдотический гимн любви заканчивается песней Пугачевой: «Любовь, похожая на сон…» В конце концов, это действительно самое главное в жизни, не поспоришь. А эстрадные элементы типа хлопушек, финального караоке, световых эффектов и ослепительной улыбки Козловского подогревают и пролонгируют полученное удовольствие. В наше время повального увлечения поп- психологией «FRANK» смотрится своего рода терапией, праздником, именинным пирогом со свечами, который юбиляр разделяет со всеми присутствующими. И делает это со всем присущим ему артистизмом. На июльских показах был аншлаг вплоть до объявления дополнительного спектакля. #в_театре_и_кино

(Не) беги за лисьим хвостом!Шамиль Идиатуллин «Смех лисы», аудиороман, бумажная версия (2025) По мере популяризации жанра аудиоромана, то есть остросюжетного текста, написанного прежде всего для исполнения вслух, появление подобного романа в послужном списке Идиатуллина было лишь вопросом времени: писатель отлично владеет приемами массовой культуры и с видимым удовольствием ими пользуется. В «Смехе лисы» натурально флеш-рояль: японские диверсанты послевоенных времён с опытами над людьми и животными (шпионский боевик), деревенский детектив, сайфай с путешествиям во времени, до боли трогательная история в прямом смысле сбитого летчика и роман воспитания на минималках. Первое время было ощущение, что читаю одновременно «Лисьи броды» Старобинец, «Пищеблок» Иванова и «Кортик» Рыбакова: гибрид немыслимый, не понятно примерно ничего, никакие привычные читательские траектории не срабатывают, лисы — ржут (буквально). С другой стороны, забористо, в смысле, не оторваться. По мере продвижения внутрь сюжета привыкаешь и к персонажам, и к причудливому искривлению временного континуума в отдельно взятом дальневосточном поселении… А образ сурового немногословного, но суперэмпатичного и обаятельного татарина-летчика так и вовсе начинает нравиться (ну если не Идиатуллин, то кто еще создаст положительный образ татарина?!) Для тех, кто продерется через внешний треш (биологическое оружие, некогда изобретенное японцами на основе вируса лисьего бешенства), у Идиатуллина припрятано далеко не только посконно-идиллическое изображение военного посёлка начала 1980-х гг. Есть, например, примечательное рассуждение военных на тему, как поступать с самолетом, нагруженным несчастными заболевшими, вылечить которых местная больница точно не в силах. Есть взгляд на поздний СССР глазами разудалого хипстера-к.м.с (кандидата меднаук). Насчет достоверности подобного типажа ученого не уверена, но если кому за современным сленгом, то это «Смех лисы». Есть даже очаровательный диалог поколений: «Да батя зарок дал, бороду до моего приезда не бреет. Стал вылитый Хоттабыч. Гэндальф по-вашему». (Такая точно подвезенная милота:)). А еще внятный месседж, как Идиатуллин умеет: «Нельзя знать будущее. Нельзя возвращать прошлое. Нельзя губить настоящее» (цитата). А лисы пусть остаются просто лисоньками). Короче, если голову расслабить и особо не заморачиваться, как и предполагает жанр аудиосериала, то даже очень развлекательно. (И нет, не надо, Янина Викторовна, сочинять заголовок статьи про художественное моделирование СССР в аудиороманах Сальникова «Когната» (кстати, упомянут в тексте тем самым хипстером) и Идиатуллина «Смех лисы». К историческому дискурсу это все отношения не имеет вообще). P.S. Мгновенная зарисовка: еду в метро, никого не трогаю, читаю «Смех лисы». Соседка: «Ой, а это интересная книга? А то я о ней много слышала!» Так я впервые воочию убедилась, что современная русская проза и правда популярна. Самое интересное, что и про автора дама слышала. Оказывается, Идиатуллин на слуху у действительно массовой метрошной аудитории. (Так и состоялось мое невольное хождение в народ))).#в_книгах