Лиза Лазерсон

Иногда я думаю: а что если бы кого-то из любимых можно было оцифровать? Не как в ChatGPT, который имитирует чужой голос, а по-настоящему. Что если бы можно было загрузить сознание человека в телефон, чтобы он врывался, скажем, в приложение такси и возмущался: «Тебе рассказать историю о том, как и зачем были придуманы ремни безопасности?»17 июля выходит «Нейробатя» – фантастическая комедия, в которой происходит ровно это: гениальный айтишник (Денис Власенко) тестирует нейросеть, способную переселять сознание в технику. Он загружает разум своего отца – бывшего главаря ОПГ – в бытовую электронику.И вот теперь отец скачет из устройства в устройство: воспитывает, командует, наставляет. Всё это одновременно трогательно, странно и узнаваемо – как будто уже происходило у тебя в голове (или телефоне).Каст? Абсолютный коктейль цифровой эпохи: Власенко, Wylsacom (да, тот самый – в кино), Ляпина, Трусова, Самбурская.Возможно, это фильм о том, как выйти из родительского чата. А возможно – как остаться в нём навсегда.С 17 июля в кино. Не пропустите.

Очень сложно писать про то, что любишь. Гораздо легче – про то, что не понравилось, показалось бессмысленным и не оставило следа. В итоге какие-то самые милые мне вещи, самые важные впечатления остаются нерасказанными. Я ничего не рассказывала про фестиваль в Выксе. Для меня он начался три года назад и запомнился как уютнейший, премилый и немного странный опыт, где выксунцы приглашают гостей к себе домой поесть лагман, а дети рассказывают свои истории так, как будто сразу говорят вербатимом – не город, а театр. Выкса-фест был фабрикой по производству щемящего воспоминания из детства, которое можно описать словами жившей тут Петрушевской: «Так мелко, но так любимо!». До сих пор помню, как заканчивался спектакль Алины Насибуллиной с выксунскими школьниками. Дети брали нас за руки и вели за собой из школы – через дворики с малышами на великах и загорелыми жителями, которые глазели на нас из-под развевающегося на веревках белья. Мы заходили за гаражи, шли узкой тропой вниз – и совершенно неожиданно выходили на берег Оки. А по Оке, словно по сцене, проплывала маленькая моторная лодка. Двое в лодке держали плакат: «Так мелко, но так любимо!»Но потом фестиваль стал большим. В прошлом году здесь, прямо в городском парке поставили оперу, которая спокойно могла соревноваться на главных театральных фестивалях. Но вот это волшебное выксунское чувство, описанное Петрушевской, осталось. Мой муж плакал, когда смотрел эту оперу. Ведь она тоже была про самих про выксунцев и главный выксунский миф: братьев Баташевых, театр Шепелева и Сухово–Кобылина, который написал про Выксу всего лишь строчку, но остался здесь навсегда. В этом году фестиваль стал по-настоящему огромным, как Бразильский карнавал, с детским шествием, мерцающими концертами по всему городу, тысячами посетителей и программой, пройти которую целиком просто невозможно. Но и не нужно, ведь лучше приехать сюда еще и еще раз. Спасибо Юрию Сапрыкину, авторам и команде фестиваля за умение создать нечто действительно большое, сохранив при этом такую родную выксунскую душу.

Половина каналов в моей ленте теперь говорит голосом, который я узнаю безошибочно, как панчи похожих друг на друга анекдотов из детства. Это голос Чата джипити. Даже не знаю, аутить ли эти каналы, учитывая, что большинство из их авторов – авторитетные ребята, которые гордятся тем, что круто пишут. Когда я встречаю приметы ИИ-шного текста, то немного содрогаюсь, ведь все это вижу не только я – это понимают все читатели, но делают вид, что всех все устраивает. Да, нам тут пишет не человек. Но какая разница? В целом похоже, а иногда и точнее по смыслу. И вот парадокс, который я не могу перестать обжевывать: ИИ, который должен был, по идее, помочь тем, кто не умеет писать – теперь помогает настолько убедительно, что начинает замещать умеющих. Сценаристы, журналисты, копирайтеры, эссеисты и люди, которые когда-то назывались поэтами, пока не нашли работу копирайтерами, – первыми стоят в очереди на замену.А теперь сравните это с профессией, скажем, фрезеровщика, которого ИИ в ближайшем будущем не сможет заменить. Просто потому что у ИИ нет рук.Искусственный интеллект, вопреки всем футуристическим прогнозам 80-х, по крайней мере в ближайшие годы, не заменит людей, делающих тяжелую работу, – он придет (уже пришел) за креативщиками, которые добровольно отдадут ему свою, еще и порадуются, что он выполняет ее быстрее. Так что да — если ты фрезеровщик, станочник, сантехник или сварщик, то ты уже победил, а если посредственный телеграмер – самое время задуматься о реальной профессии. Мне кажется, новость о том, что к 2030 году на производствах станков и робототехники появится 15000 специалистов ровно об этом. Это значит, что писателей и сценаристов станет ровно на 15000 меньше.

Как я полюбила Викторию Боню. Разоблачительница 5G, адепт магического мышления и выпускница «Дома-2», у которой получилось, – так Интернет должен был запомнить Боню. Она была в шаге от волочковской комичности, даже ее подъем на Эверест вызывал улыбку: в нем было больше просмотров, чем метров над уровнем моря.Но этим летом совершенно случайно и, я уверена, неожиданно даже для себя Боня перевернула игру. И теперь ее обожают все. В чем секрет? В ее златовласой дочке, ангелочке Энжи, смотреть на которую хочется бесконечно. Попробую описать красоту Анджелины. Нет, даже пытаться не буду. Анджелина – живая фигурка Братц, коричневый тинейджер с мелированием, одетый в микрошорты, атласный топ и мамины каблы. Она одновременно – щемящее воспоминание из 2005, и смешной зумер из 2025. Когда она говорит по-английски, выглядит флешбеком с Mtv нашего детства, когда на русском – миражом раннего «Дома 2». А когда – на русглише, в ней мерцает молодая Пэрис Хилтон и 18-летняя Ольга Бузова одновременно. Но и это не все. Главный прикол сериала с дочкой – в драматургии. Боня с Энжи – просто самая обычная (ну ок, очень красивая и богатая) мама подростка, который постоянно пререкается, тырит мамины лабутены и сумки, красит волосы подружке в пенсионный рыжий и даже, возможно, курит. И Боня-мать ведет себя удивительно адекватно: внимательно слушает, мягко пытается переубедить, смеётся над ее шутками и, кажется, правда очень ее любит и страшно гордится.И все, мы все влюбились. Любой рилз Вики и Энжи набирает миллионы, даже если там ничего не происходит, и каждый новый мы ждем, как серию «Дикого ангела». Через экран мы наблюдаем игру в дочки-матери, оторваться от которой невозможно.

Те, кто говорят: настроение не зависит от внешних обстоятельств. А вы пробовали делать 10000 шагов, гуляя по Москве холодным летом двадцать пятого?Я гуляла почти год и в метель, и в ливень, но то была зимняя метель, и весенний ливень, и нас все устраивало. И что каждый день по одному и тому же маршруту? Спрашивал меня муж как будто не про прогулку. Да, каждый день. Но в июне что-то сломалось. Температура воздуха зависла в диапазоне, морально недопустимом для лета, а небо стало серым, как перегоревший экран ноутбука, как пауза, повисшая над городом.И на одной прогулке, когда я мечтала только об одном – вернуться домой и согреться сладким горячим чаем, которого не будет, потому что я не ем сахар, потому что сахар обнулит давшиеся так тяжело шаги, со мной случилось то, что некоторые люди называют прозрением. Мне начало казаться, что дождь льет уже из принципа, назло мне, моим мокрым кроссовкам, попыткам следовать ритуалу и самой выбирать настроение.Природа пыталась показать и показала мне, что нельзя выбирать настроение, независимо ни от чего. Это мир диктует нам то, что у нас внутри. Не наоборот.А миру плевать на наши мысли и намерения, он безразличен, как холодное лето двадцать пятого.